[stugh]

17.12.2009 в 15:43

Пишет  happyprince:

Иллюзия памяти (окончание)
***

Злобный гном в зеленых засаленных лосинах размахнулся и врезал крикетной битой прямо мне в челюсть. Он проделывал это уже не единожды, и голова моя гудела, как барабан. Руки были связаны за спиной. Гном размахнулся еще раз, и я задергался, пытаясь увернуться… и проснулся.

В высокие окна гостиничного номера лился яркий белый свет. Голова, лицо и все тело болели так, будто я всю ночь боролся с асфальтоукладчиком. На животе и ногах багровели кровоподтеки. Предположительно, мое лицо выглядело не лучше, и страшно болела челюсть.

Стивена в постели не было, как впрочем, и в комнате тоже. На его подушке лежал сложенный вдвое листок. Я развернул его. Изящным почерком с легким наклоном влево было написано: «Вечеринка отменяется. Не хочу, чтобы меня обвинили в домашнем насилии. Пообедай сам, буду к трем. Надо поговорить. Никого не убивай до моего возвращения. Mon prince charmant, shtaim! Стивен. ХХ».

Я заказал завтрак и попросил подать такси к двум часам. Пора было уносить ноги.


***

Хью прищурился, выйдя из прохладного темного павильона на яркое солнце. На сегодня съемка закончена. Он достал телефон и набрал Джуно, своего спарринг-партнера. Договорившись о встрече, Хью поспешил к мотоциклу, когда услышал, что его окликают.

Саймон приближался быстрым шагом. Хью почувствовал укол совести. В суете съемочной недели он напрочь забыл о своей просьбе, подозрениях и о Стивене вообще. Но и тот всю неделю не подавал никаких признаков жизни. Хью почувствовал неприятный холодок беспокойства. Он пожал Саймону руку.

- Как поживаете?

- Нормально, Хью, где мы можем поговорить?

- В моем трейлере.

Они зашагали вдоль длинных павильонов.

- Выпьете чего-нибудь, Саймон?

- Воды со льдом, пожалуйста. Хью, давайте сразу перейдем к делу. Я хочу, чтоб вы были со мной предельно откровенны. Не бойтесь ничего. Если кто-то шантажирует вас или вашу семью, мы найдем способ защитить всех.

Хью застыл со стаканом в руке.

- Что? Саймон, я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите?

- Вы просили меня получить информацию о некоем человеке. Я не знаю, с чего вы взяли, что он летел тем рейсом, но его не было на борту этого самолета. Более того, место, которое вы указали, было пустым.
В Америке проживают шесть Брайанов Джобсов, ни один из них не подходит под ваше описание.

Глаза Саймона смотрели жестко, неприятно.
- Хью, я призываю вас к благоразумию. Что это за человек? Приведите меня к нему, и мы займемся им сами. В конце концов, это моя прямая обязанность - защищать собственность студии.

Хью поежился.

- Мне бы не хотелось, чтобы меня считали чьей-либо собственностью. Даже мои уважаемые работодатели.

- Хью, вы самая большая ценность шоу. Я не оставлю вас в покое, пока не буду уверен, что вы в безопасности.

Саймон достал из кармана рубашки пакетик с порошком.

- Это - «мыло». Гамма-гидроксибитурат. «Жидкое экстази», пережиток рейвовых вечеринок 90-х. Сейчас он под запретом. Повышает сексуальное удовольствие и совершенно лишает человека воли. Очень удобно для изнасилования школьниц.
В форме порошка он встречается довольно редко, но главная странность не в этом. Мы обнаружили следы флунитразепама – седативного средства. Сложно представить, что кто-то принимает наркотик, усиливающий сексуальные ощущения, и запивает его снотворным, чтобы уснуть еще до конца акта. Порошок я вам не отдам. Не хватало еще, чтобы вас обвинили в хранении наркотиков.
Откуда он у вас? Отобрали у своих детей, или дело все в том же загадочном Брайане Джобсе?

Хью потер подбородок и посмотрел на Саймона с самой честной улыбкой, на которую был способен.

- Уверяю, вы сильно преувеличиваете. Этот человек связан с моим другом, а не со мной. Мы с ним едва знакомы!

- Не будьте наивным, Хью. На вас могут воздействовать через семью, через друзей, через мистера Фрая в том числе. Вы приведете меня к Джобсу? Если вам что-то угрожает, мы должны знать.

Хью поднялся и взял шлем.

- Конечно, Саймон. Спасибо вам за помощь. Только я не могу вас отвезти прямо сейчас. Уже практически два часа, я опаздываю на тренировку. Я вам перезвоню, как только освобожусь.

Они вышли из трейлера. Хью оглянулся вслед уходящему Саймону, потом оседлал мотоцикл и выжал полный газ.

***

Стивен вошел в просторный зал обеденного клуба «Ридженси». Метрдотель заскользил между столиками, показывая ему дорогу, но он уже и сам увидел Бена. Коротко стриженные седые волосы, очки в тонкой золотой оправе. Увидев Стивена, Бен вскочил, и они крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине. В последний раз они виделись на какой-то церемонии несколько лет назад, и Бен был несказанно удивлен новой облегченной версией Стивена. «Фрай 2.0. Версия переработанная и улучшенная», - пошутил Стивен.

Они расспрашивали друг друга о жизни, делились новостями и сплетнями. С Беном Стивен чувствовал себя двадцатилетним. Элтон энергично жестикулировал, громко и быстро тараторил, заразительно смеялся. За столько лет он не изменился ни на йоту.

Когда они разделались с основным блюдом, Бен заказал еще бутылку вина, сыр и виноград, и откинулся на спинку кресла.

- Стивен, давай к делу. У меня практически готов сценарий нового фильма. Легкая комедийная мелодрама. Диалоги пока не прописаны до конца, мы хотим заточить их под исполнителей.

- Хочешь, чтобы я поучаствовал в сценарии?

- Хочу, чтобы ты сыграл! Ты и Хью. Рождественская история в Нью-Йорке. У меня есть продюсеры под ваши имена. Ну, под его имя, будем откровенны.

- Ты не сможешь заполучить его из «Хауза». Он там заперт крепче Эдмона Дантеса.

- Мы будем снимать в Голливуде, я построю все графики под него. Вы не будете участвовать в натурных сценах, в Нью-Йорке все снимем без вас.

- Бен, это нереально.

Стивен сделал глоток вина. По правде говоря, ему невыносимо захотелось опять очутиться на съемочной площадке. Начать прямо сейчас. Конечно, он знал, что из тысяч сценариев до продюсерской яйцеклетки добирается только один. Потому следовало сдержать возбуждение и послушать Бена, который уже пустился в подробный пересказ сценария.

- …Вечерние огни Нью-Йорка. Город украшен к Рождеству. Повсюду иллюминация. Широкий проезд камеры с вертолета. Снег, витрины, рождественские колокольчики. Канун праздника.
Центр Нью-Йорка. Герой Хью, респектабельный, хорошо одетый и ухоженный господин, садится в лифт и едет вниз. Несколькими этажами ниже в лифт входит твой герой, франт в дорогом пальто с меховым отворотом. Хозяева жизни на вершине богатства и успеха. Лифт останавливается, свет гаснет.
Зажигается аварийное освещение. Наши герои звонят в сервисную службу, наперебой кричат и требуют вытащить их немедленно. Техник выезжает, но из-за столпотворения и пробок на улицах, он никак не может пробраться в центр. Улицы запружены, гудят такси. Весь центр заполнен людьми и машинами.
Первое время наши герои ругаются. С аварийной службой. С теми, к кому они направлялись. Между собой. Я думаю, это должны быть смешные сцены.
Проходят часы, они постепенно смиряются со своей участью. Пальто сброшены, они сидят на полу, от скуки начинают рассказывать о себе. Герой Хью ушел от жены, с которой прожил больше двадцати лет, к молоденькой любовнице. Твой герой прожигает жизнь, меня любовников как перчатки.
Время близится к полуночи. Герой Хью открывает бутылку шампанского, твой герой достает коробку шоколадных конфет в виде маленьких мужских органов. Стивен – твоя мимика будет нужна как воздух!

Стивен с улыбкой следил за Беном. Тот уже был на съемочной площадке, уже видел, как будет выглядеть каждый кадр и кадрик.

- Мы покажем любовницу Хью, которая флиртует с одним из гостей; любовника твоего героя, который лежит на диване, тупо уставившись в телевизор; бедного молодого механика, который выходит из машины и встречает Рождество прямо на улице, в толпе незнакомых людей. Но именно в этот момент он встречает девушку своей мечты. Люди радуются, обнимаются и целуются. Красивый первый поцелуй механика и его девушки.
Тем временем вы продолжаете сидеть в лифте и пить шампанское. Сквозь стены приглушенно слышатся голоса, музыка, залпы фейерверков. Затем твоему герою приходит в голову обменяться подарками. Герой Хью, сомневаясь, протягивает свой. Твой герой открывает пакет и обнаруживает изящный набор женского белья.
Герой Хью разворачивает подарок и обнаруживает плеер с колонками. Прекрасный момент для продакт-плейсмент. Аппл подойдет просто замечательно.

Бен бросил взгляд на телефон Стивена, лежащий на столе.

- Слышен красивый блюз. Герой Хью шутит: только никаких танцев. Затемнение. Камера с уровня пола показывает ваши ноги, вы медленно кружитесь в танце. Камера поднимается выше, и мы видим, что на твоем герое поверх рубашки надет бордовый бюстгальтер из набора, застежки болтаются по сторонам. В руках у героя Хью бутылка шампанского. Он пьет из бутылки.
Они продолжают разговаривать, и постепенно разговор перерастает во взаимные обвинения в эгоизме.
Мы показываем второстепенных героев. Любовную линию обеспечивают механик с девушкой, которые, наконец, добираются до нужного дома.
Ваши герои замолкают, утомленные перепалкой, и в этот момент зажигается полный свет, и лифт едет вниз.
Проходит пять дней. Мы опять показываем празднично украшенный город. Канун Нового года. Такое же столпотворение, витрины, люди, пробки.
Мы видим героя Хью, все так же с иголочки одетого. Он еде в лифте. Лифт останавливается, входит твой герой. Они молча едут дальше. Когда лифт останавливается еще раз, он вместе выходят и идут по коридору. Открывается дверь, они заходят в квартиру. В комнате красивая женщина лет сорока пяти и мужчина лет сорока. Герой Хью представляет их, как свою жену и ее брата. Герой Хью снимает пальто и оказывается в домашнем халате и тапочках. Из кармана торчит бутылка шампанского. Твой герой улыбается. Звучит финальная музыка. Камера медленно опускается вниз по фигуре твоего героя и мы видим, что из под его пальто тоже выглядывают полы халата. Камера отъезжает, выезжает за окно, и мы видим панораму новогоднего Нью-Йорка в огнях.

Бен, одним глотком допил свое вино.

- Ну как?

Стивен смотрел на него с жалостью. Тот взмахнул руками.

- Ну, да! Это не Коппола, но поверь, вся соль в диалогах и вашей игре. У меня гениальный сценарист. Будет очень смешно!

- Бен, пока я не могу согласиться. Здесь масса слабых мест, и не последнее из них – Хью. Ты не получишь его. А самое главное, рождественская история должна быть о любви, а что покажешь ты? Стареющего ловеласа и одинокого гомика?

- У нас будет механик и его подружка. Возьмем Эфрона. Возьмем малышку Меган Фокс. Они утопят Америку в поцелуях.

- Бен, пришли мне хоть что-нибудь. Сценарий в том виде, в каком он есть. И, для начала, поговори с Хью. А мне пора бежать.

***

Я собирал свои вещи, которые оказались разбросанными по всему номеру. Каким-то непостижимым образом Стивену удалось вовлечь во всеобщий хаос не только свою одежду, но и немногочисленную мою.

Часы показывали без пяти два. Я последний раз окинул номер взглядом и забросил ремень сумки на плечо. В зеркале отражалось мое разукрашенное синяками лицо. Надо бы до отлета купить какой-то тонирующий крем, а то с таким видом жертвы самолетной катастрофы меня не пустят на рейс.

В дверь энергично постучали. Очевидно, портье. Я распахнул дверь. В коридоре стоял приятель Стивена, Хью, звезда какого-то там мыльного шоу.

- О! День добрый Хью, проходите. Стивен скоро вернется, а я должен у…

Точный удар тяжелого кулака в мою многострадальную челюсть лишил меня красноречия, гостеприимства и сознания одновременно. Мир вокруг потемнел и исчез.


***

Шум воды то нарастал, то стихал, то опять нарастал. Время от времени до меня долетали брызги, и казалось, что я стою на палубе огромного лайнера, подставляя лицо соленому ветру. Я слышал, как мерно дышит океан, поднимая меня на своей груди. Он качает меня, качает, качает…

Мало-помалу холодные капли, стекающие по лицу, начали возвращать меня к действительности. И действительность эта оказалась очень далека от картин, рисуемых моим воображением. Сильно ныла челюсть, все тело затекло от неудобной позы. Палуба корабля перестала раскачиваться и превратилась в блестящий плиточный пол уборной в номере Стивена. Сам Стивен сидел неподалеку, опираясь спиной на ванную, и развлекался тем, что время от времени махал рукой, спуская воду в унитазе. Я бы с радостью разделил с ним удовольствие от этой забавы, если бы не был прикован наручниками к этому самому унитазу.
Стивен заметил, что я пришел в себя, и махнул рукой, заставляя воду еще раз окатить фарфоровую поверхность, а заодно и меня.

- Хватит! Пожалуйста.

Я вытер лицо о рукав рубашки, поморщившись от боли.

- Хью настаивал на том, чтобы вызвать полицию. Но я хочу сначала узнать, Брайан. Зачем?

Что ж. Партия перешла в эндшпиль. И у меня совершенно не осталось времени, чтобы решить, как я буду ее заканчивать. Стивен был взбешен, ушибленная челюсть саднила и мешала сосредоточиться, но я должен был попытаться. Я постарался поймать ритм его дыхания и придать своему голосу спокойствие и властность, чему совершенно не способствовала разбитая губа и шепелявый выговор.

- Штивен, прошу тебя, ушпокойся. Шними ш меня наручники. Давай шядем и шпокойно поговорим. Я вше шпокойно тебе расскажу. Ты ушпокоишься, – я сделал глубокий вдох и расправил плечи. – Мы оба ушпокоимся и очень шпокойно поговорим. Штивен, ты уже ушпокоился.

Я видел, как его лицо расслабилось, плечи опустились, но как-то странно подрагивали. Он прикрыл глаза. Я удивился такому легкому исхода дела, и продолжил.

- Хорошо. Тебе шпокойно. Тебе тепло и шпокойно. Ты шлышишь только мой голош. Тебе хорошо, тепло и шпокойно. Штивен, ты шнимешь ш меня наручники. Шейчаш!

Стивен не двигался. Его плечи беззвучно тряслись. Я начал нервничать.

- Штивен, шейчас! Шними наручники!

Стивен поднял голову и открыл глаза, он хохотал. Он достал что-то из кармана и наклонился ко мне.

- Что, Брайан, сложно проделывать такие фокусы без «мыла»? И с таким ужасным произношением.

Пакетики с порошком шлепнулись на пол передо мной. От резкого взмаха его руки сработал слив, и меня опять обдало водой.

- Послушай, я понимаю, что все это выглядит просто отвратительно, но, Стивен, ничего личного!

- Ничего личного?! Ничего личного?! Маленький паршивец, да, ты чуть не угробил меня! Что тебе было нужно? Зачем весь этот цирк?

Он вскочил на ноги и размахивал руками прямо у меня перед лицом, вызывая одно извержение воды из бачка за другим. Я подался назад, насколько позволяли скованный руки. Челюсть ощутимо ныла, и я совсем не хотел получить еще одну затрещину.

- Стивен, я все расскажу, только ты успокойся. Сядь. Я понятия не имею, почему этот легкий наркотик так на тебя подействовал. Им балуются школьники на вечеринках, чтобы завалить несговорчивых телочек. Поверь, у меня не было намерения причинить тебе даже малейший вред! Вообще, вся эта история одно большое недоразумение. Ты никогда не был моей целью. Тогда в самолете на твоем месте должен был лететь совершенно другой человек.

- Ты принимаешь меня за идиота?

- Послушай. Я работаю на одних людей. Это очень серьезные люди, и я им кое-что задолжал. Им нужен был один человек. Они следили за ним месяц. В конце концов, меня запихнули в машину и приволокли в Ньюарк. Я должен был познакомиться с ним в самолете и выудить кое-какую информацию. Мой посадочный талон был намеренно дублирован. Я должен был оказаться в первом классе случайно, чтобы объект спокойнее пошел на сближение. Я даже не знал, что это за человек! Я никогда не видел его в лицо, я знал только место в салоне. Они вели его до самой ВИП-ложи, они видели, как он зашел туда. Только прилетев в Лос-Анджелес, я узнал, что они упустили его. Он уехал из аэропорта в полицейской машине – его сын попал в аварию где-то на девяносто пятой. Стивен, прошу тебя, у меня затекли руки и очень болит спина. Освободи меня от наручников, пожалуйста.

- Ты действительно рассчитываешь, что я поверю в этот бред? Но даже если допустить, что это все - правда, когда ты убедился, что я не тот, кто тебе нужен, какого дьявола ты прицепился ко мне?

- Я все еще оставался им должен! Мне нужны были деньги, Стивен! Мне очень жаль, что пришлось так действовать, но у меня просто не было выхода!

Стивен посмотрел на меня, потер ладонями лицо и выудил телефон из кармана джинсов.

Я заметался.

- Прошу, не надо полиции. Я же никому не причинил вреда. Отпусти меня, и я предложу тебе кое-что взамен. Кое-что ценное.

- Ну, давай, золотая рыбка, поторгуйся! Во сколько ты оцениваешь свою свободу?

- Я не о деньгах, Стивен. Я дам тебе нечто большее. Я могу сделать так, чтобы Хью был с тобой.

Его лицо дернулось, как от пощечины. Я приготовился пережить удар справа (повторный хук слева был мне менее симпатичен) и втянул голову в плечи, прячась за унитаз, но он странно замер, глядя на меня с выражением, которое я не мог понять.

- Что ты сказал? Т-ты смеешь играть со мной в эти игры, маленькое ничтожество? Я раздавлю тебя, как клопа! – он задохнулся.

- Стивен, я не шучу и не издеваюсь. Конечно, я не волшебник, я не могу искусственно вызывать чувства, но это, к счастью, и не потребуется. Чувства уже есть, они все там, в глубине. Что я могу сделать, это снять блоки. Поведенческие, сексуальные. Разбудить то, что уже существует в подсознании. Конечно, это не произойдет за минуту. Он не бросится тебе на шею, только открыв глаза. Понадобится какое-то время. Я не знаю сколько. Но я гарантирую, он будет твоим.

Его губы нервно подрагивали.

- Что для этого нужно?

Я показал на пакетики, валяющиеся на полу.

- Дай ему выпить это. Я все сделаю. Ты можешь контролировать каждый мой шаг, а потом ты меня отпустишь.

В дверь постучали. Мое сердце пропустило один удар, а потом заколотилось где-то в горле. Стивен собрал пакеты и сунул их в карман. Потом он наклонился ко мне и расстегнул наручники. Сенсор унитаза уловил движение, и меня опять окатило водой. Но зато мои руки были свободны. Стивен вышел открыть дверь, а я, охая, пытался вернуть кровь в онемевшие ноги и спину. В дверях ванной я столкнулся с Хью и, встретившись с ним взглядом, инстинктивно вскинул руки, защищая лицо.

- О, ради Бога! Не тронет он тебя.

Стивен стоял у бара, наливая минералку в высокие стаканы. Вода пузырилась и шипела, а он помешивал ее длинной серебряной ложечкой, выпуская лишний газ. Яркое солнце лилось из окон, сияло на полированных поверхностях мебели, играла в многочисленных зеркалах. Наши со Стивеном взгляды встретились, и он отвел глаза.

- Почему это я его не трону? Зачем ты его выпустил? Стивен, если ты не можешь этого сделать, то я сам позвоню в полицию. Ты ведешь себя неразумно! Этот ублюдок травил тебя! – Хью выглядел угрожающе.

На всякий случай я зашел за кресло, прикидывая возможные пути к бегству.

- Хью, мой мальчик, не кипятись. Брайан кое-что рассказал мне. Эта история с наркотиком… Он не собирался меня отравить. Это все моя аллергия. Давайте все присядем.

Стивен протянул стаканы, по-прежнему избегая смотреть нам в глаза. Хью сделал большой глоток и закашлялся.

- Горько.

- Грейпфрут. Ты же любишь их, дорогой. Хочешь, я добавлю тебе сахару?

Я с наслаждением проглотил одним залпом горьковатую воду вместе с плававшими в ней кусочками фрукта.

- Стивен, ты же не собираешься отпускать этого парня только потому, что он пару раз согревал твою постель? В конце концов, со сколькими еще людьми он провернет подобный цирк?

- Нет, Хью. Я думаю, что я смогу ему помочь выбраться из ситуации, в которой он оказался, и это поможет ему начать новую жизнь.

От неожиданности я поперхнулся и закашлялся.

- Вы что оба, смеетесь надо мной? Другими словами ты хочешь сказать, что ты дашь ему спокойно уйти? - однако голос Хью уже не звучал так возбужденно как раньше. Он зевнул.

- Не другими, а этими самыми словами я тебе говорю, да …

Стивен продолжал что-то объяснять, но, ни я, ни Хью этого уже не слышали. Залитая солнцем комната наполнялась какой-то ватной тишиной. Звуки становились глуше, с трудом протискиваясь сквозь жаркий воздух. Хью закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Можно было приступать к делу.
Я увидел, что Стивен смотрит куда-то мне за спину. Но это было уже не важно. Совершенно не важно. Я глубоко вздохнул.

Спустя два дня

Я уткнулся лицом в мягкую грудь Хелены и вдохнул теплый запах ее кожи.

- Адам, ты понимаешь, что был в шаге от тюрьмы?

- Зато скоро мы получим двадцать пять тысяч фунтов. Хелена, это почти пятьдесят тысяч долларов.

- А как ты получишь деньги?

- Он пришлет чек.

- Но чек же ничего не стоит отследить, Адам, ты с ума сошел?

- Никто его не будет отслеживать, Стивен будет уверен, что перечисляет деньги голозадым американским шахматистам. Благородная анонимная благотворительность. И существенные налоговые вычеты.

- Циник. Адам, твое хобби обходиться мне седыми волосами. Того, что я получаю в авиакомпании нам вполне хватает. Можем еще завести хорька или ребенка. Остановись.

Хелена поднялась с постели и пошла в ванную. Мне доставляло удовольствие смотреть, как покачиваются при ходьбе ее широкие бедра.

Зашумел душ. Я повернулся на спину и лежал, разглядывая потолок, покрытый трещинами. Мысли мои блуждали, а пальцы крутили потертую белую пешку.

Спустя еще неделю

- Стивен, где ты застрял? Тащи сюда свою тощую задницу, быстро!

Стивен, прижимая телефон к уху, расписался на счете, сунул чаевые портье и быстро зашагал к прозрачной двери-вертушке. Маленький швейцар в красной фуражке на тонком черном ремешке, впивавшемся в худой подбородок, едва успевал за ним с набитым битком чемоданом.

- Ты хамишь, юный Скайвокер! Очевидно у тебя переходный возраст, и скоро ты потребуешь купить тебе «Порш».

Стивен дал отбой, сунул телефон в карман рубашки и вышел на залитую утренним солнцем улицу.

- Я уже купил «Порш».

Хью стоял, облокотившись на капот хищной черной красавицы. Сверкали хромированные спицы, напоминая гигантских серебряных пауков, вцепившихся в колеса мертвой хваткой. Акульи провалы воздухозаборников дышали погоней. Мускулистые изгибы корпуса напоминали затаившуюся в зарослях пантеру. Стивен полюбил машину с первого взгляда.

- Поздравляю! Красавица! Она как будто создана для тебя.

- Я рад, что ты оценил! Жаль, что не у всех она вызывает подобный восторг. Поехали, Стивен, я заброшу тебя в аэропорт. Уже полдень, а мне нужно вернуться на площадку не позже двух, так что ты сможешь оценить ее скорость. Дай только вырваться на 405-ю.

Хью улыбался. Стивен любовался его длинными нервными пальцами, едва заметно перехватывавшими руль, его изящным профилем, тонкой линией губ, ровным носом. Ему казалось, он знает каждый миллиметр этого лица, но он продолжал смотреть.

Хью всегда был для Стивена морковкой, привязанной к палке перед его носом. Он часто задумывался над тем, кем бы он стал без него. Наверняка, его актерские экзерсисы не продлились бы долго. Он стал бы преподавателем. На кафедре английской литературы в Куинз. Писал бы ученые труды, диссертации. Выступал бы перед студентами, очаровывая своей эротически твердой памятью. Был бы застукан с первокурсником в уборных. И не однажды. И не с одним. Стал бы деканом. Выдвигался бы в премьер-министры. И победил бы на выборах, кто знает? Хью изменил предначертанное и запрограммированное. Стивен всю жизнь старался доказать ему и себе, что он достоин того подарка, который получил из рук Хью.

- Мы с тобой так и не поговорили, Стивен. Почему ты его отпустил?

- Доктор Хузиенца внушил ему, что он получил, что хотел. А кроме этого, он внушил ему, что он просто не сможет жить спокойно, если не будет переводить половину своего заработка в благотворительные фонды помощи раковым больным или исчезающим животным. Он даже не будет знать, зачем он это делает! Просто будет гордиться своими благородными поступками.

- Но он вор! Вор и жулик.

- Хью, я не мог сдать его полиции. Прими это как данность, родной. И давай уже, покажи мне, на что способно это железное сердце.

Проскочив Венецианский бульвар, Хью плавно придавил педаль акселератора.


***

Эсэмэска прилетела, когда Хью уже сидел в кресле гримера.

I love you

Он ответил.

I love you 2.

Следующая строчка прилетела почти мгновенно.

I love you three.

Хью рассмеялся.

I love you four.

Он уже знал, каким будет ответ. Эту детскую считалочку Стивен выучил с Беккой, когда она была совсем маленькой.

I love you even more.


***

В иллюминаторе быстро темнело. На горизонте еще горела бардовая закатная полоса, но вокруг было уже черно.

Стивен достал свои старые деревянные шахматы и быстро расставил фигуры на доске. Не хватало белой пешки. Он на секунду задумался, протянул руку к рюкзаку, и, порывшись в его бездонных глубинах, вытянул за провод наушников маленький белый квадратик айпода. Он подержал его в руках и сделал им ход D2 – D4.
Если бы кто-нибудь любопытный заглянул в нагрудный карман его клетчатой рубашки, то он мог бы обнаружить там чеки, визитные карточки, исписанные обрывки ресторанных салфеток. И возможно он даже не обратил бы внимание на сложенный вдвое шершавый листок, зажатый между чеком из ресторана «Амаркали» и посадочным талоном Лос-Анджелес - Лондон. На толстой банковской бумаге стремительным почерком Стивена было написано: 50 000 фунтов стерлингов. Получатель: трастовый фонд юношеских шахмат США.
Пешки привычно жили своей военной жизнью, бесстрашно принимая смерть от старших фигур. Но мысли Стивена были далеко.

«Как я устал терпеть, Хью. Сколько я смогу еще вытерпеть?».

Спустя час стюардессы начали разносить ужин и напитки, но Стивен не слышал. Он крепко спал, откинувшись на спинку кресла, зажав в руке поверженного черного короля.


***

Свет. Яркий свет лился со всех сторон. Стивен щурился и никак не мог открыть глаза. Ослепительный белый свет.

Левую руку жгло, как огнем. Он разжал ладонь и увидел, как на ней тает белый комок снега. Снег был повсюду. На земле, на деревьях, на крышах кембриджских учебных корпусов, на мокрой скамейке, на которой он сидел в своем длинном черном пальто.

Он вспомнил. Все это уже происходило с ним.

Хью сидел рядом, широко расставив длинные ноги, и крутил между пальцев красный шарик.
Стивен уже тысячу раз пожалел, что начал этот разговор. И десять тысяч раз пожалел, что начал его именно сейчас. «Ну, кто меня тянул за язык?! Все же было так замечательно! Кому нужна была эта мудацкая правда о моих долбаных чувствах?!». Голос звучал просительно, почти жалобно:

- Друзья? Мы ведь по-прежнему друзья?

Хью поднял голову, и Стивен смог заглянуть ему в глаза. Они улыбались. Глаза цвета голубого неба над Норфолком. В завитках темных волос застряли снежинки. Хью улыбался, глядя на Стивена.

- Мой друг, мне очень льстят твои чувства ко мне. Я до глубины души тронут и восхищен твоим признанием. Только, поверь мне, предмет твоей привязанности недостоин даже срезанного ногтя на самом маленьком из твоих мизинцев. И ты очень скоро это поймешь.
Стивен, послушай меня внимательно, ни одна из моих подружек не продержалась с «этим чудовищем» дольше шести недель. Они наслаждались моим чувством юмора, моей ослепительной сексуальной техникой, и через какое-то время все до единой убегали без оглядки с криком: «Я не знала, что существуют такие идиоты!». Потерпи, и твои чувства ко мне изменяться на противоположные, и, возможно, через пару месяцев ты будешь желать моей смерти с не меньшим энтузиазмом. Стивен, обещаю, к тому времени, как мы вернемся из Австралии, все пройдет. Как свинка, как корь. Поболит, почешется и отпадет само собой.

Красный шарик выпал из рук Хью и закатился под скамейку. Стивен проводил его взглядом.

- Хорошо. Два месяца я смогу потерпеть. Они мне кажутся бесконечностью, но я вытерплю.

На душе стало легче. Хью улыбнулся ему. Голубые глаза сияли. Стивен зачерпнул полную ладонь снега и вытер им слезы с покрасневшего лица. Они поднялись и, ежась от пронизывающего ветра, направились в сторону университетских зданий.

Сентябрь-декабрь 2009