[kusuriuri.]

Старая любовь не ржавеет. Внезапно натворилась коротенькая зарисовка.

@темы: fanvideo

---

"случайные" встречи =)

[Stugh]

Этот фик я читала очень давно))) А теперь вот довелось лично познакомиться с его замечательным автором. Правда совсем по другому поводу. Но... Мир тесен, и я этому рада. Так что перечитываю.

Стью
Название: Три разговора.
Автор: Дайел
Фэндом: жизнь)
Жанр: романс
Пейринг: Стивен Фрай/Хью Лори, но на самом деле это совсем не пейринг)
Рейтинг: PG-13.

Дисклаймер: эти замечательные люди принадлежат только сами себе и Англии.)
Особая благодарность: песне Richard Marx "Right Here Waiting" и клипу на нее с Фраем и Лори)

Саммари: Как в вальсе - счет на три. Три шага, словно холодная волна поднялась, опустилась и схлынула, оставив голые камни, и кажется - это все, целая жизнь миновала. Но это - только кажется, потому что Феникс имеет чудесное свойство возрождается из пепла. Как душа.
Если ей позволить.

Примечание.

В тексте использован 60й сонет Шекспира. Его перевод - здесь:

Как движется к земле морской прибой,
Так и ряды бессчетные минут,
Сменяя предыдущие собой,
Поочередно к вечности бегут.
Младенчества новорожденный серп
Стремится к зрелости и наконец,
Кривых затмений испытав ущерб,
Сдает в борьбе свой золотой венец.
Резец годов у жизни на челе
За полосой проводит полосу.
Все лучшее, что дышит на земле,
Ложится под разящую косу.

Но время не сметет моей строки,
Где ты пребудешь смерти вопреки!

1.

Парень из Оксфорда, с которым его познакомили насчет несчастной постановки … , о которой он уже вовсе пожалел, что ввязался, оказался странным. Обычно когда новые люди понимали, что он не любит прикосновений и любит оставлять для себя большое личное пространство, либо раздражались, либо просто принимали правила, и все шло по привычной колее. Причем большинство, как ни удивительно, относились именно ко второй категории – у него не было особой вражды ни с кем в университете.

Этот Стивен, кажется, просто не желал замечать «личного пространства» Лори. Нет, не переходил каких-то там границ (хотя заботливые люди успели рассказать, что тот слывет ловеласом и оказывает явное предпочтение мальчикам), но неизменно дотрагивался до его плеча, приветствуя, а когда они разбирали в мельчайших подробностях сценарии в помещении кружка, садился слишком близко. Так близко, что Хью отодвигался. Стивен, не смущаясь и не прерывая разговора, придвигался снова. И так до тех пор, пока младший из двух студентов, в конце концов, не упал с края деревянной скамьи в один из вечеров. И так удивился, что принял протянутую руку и помощь старшего . А Фрай усадил его обратно, но не отпустил ладонь… Хью потянул, но высвободиться не смог, а вырываться постеснялся.

- Ты не любишь, когда к тебе прикасаются. Почему?
- П-просто не люблю. Вернемся к этому?.. – Кивок на бумаги.
- Конечно. – Чудная полуулыбка Стивена. Тот был совсем не красив, но отчетливая аура обаяния, которая от него исходила, была несомненной. А лично на взгляд Хью, это было куда важнее правильных черт лица. Самого себя он ни к красивым, ни к обаятельным не относил – так, что-то средне-серое и скучное. Разве что голова соображает неплохо, да играть он немного умеет. В студенческом театре Итона. – Обязательно вернемся. Ты их боишься? Почему?
- Ничего я не боюсь. – Раньше чем опомнился. – Стив, слушай, что мы на ерунду время тратим, у нас еще…

- Мы разговариваем. О тебе. И это не ерунда. – Спокойствие у Фрая было истинно английское. - Я держу тебя за руку, показывая этим, что готов к контакту, что ты мне небезразличен и мне действительно интересен этот разговор. Это позволяет мне лучше чувствовать тебя, твое настроение – как и наоборот. Сейчас, например, у тебя задрожали пальцы, но тебе не холодно. Больно я тебе тоже не делаю. Чего ты боишься?
- Я не понимаю, что ты от меня хочешь. – Стивен говорил настолько ровно и открыто, что Хью ответил честно – неожиданно для себя. Можно же было сказать… ну, хоть то, что он опасается репутации собеседника. И перевести все в шутку. – Что надо будет делать потом, после…
- Ничего. С чего ты решил, что нужно будет делать что-то?
- Просто так друг к другу не прикасаются!

-Почему? Мне удобнее прикасаться к человеку, который мне симпатичен. Не обязательно с точки зрения сексуальности, хотя ты очень привлекателен, знаешь ли. Я хотел бы и дальше с тобой общаться, когда мы подготовим эту постановку. Я могу сделать так… - И Хью задержал дыхание, когда его мягко притянули к другому человеку, на пару секунд заключив в теплые объятия… и отпустили. Но все еще держа за руку. Темные лукавые глаза Стивена смотрели ровно так же, как прежде. Как две недели назад, в первую встречу. - …И это не будет чем-то из ряда вон выходящим. Не будет требовать от тебя никаких ответных слов, действий, обязательств. Это просто прикосновение, Хью. Оно не смертельно. И даже не больно – в большинстве случаев.
Для Хью с его воспитанием такое… мировосприятие было в новинку. Но то, что Стивен не врет, он откуда-то знал.

2.

…Кружащее голову удовольствие медленно вытекало, уходило из тела, оставляя приятную истому, тяжелое дыхание и легкое сожаление – все самое лучшее длится лишь миг, а иначе – разве было бы оно лучшим?

- Like as the waves make towards the pebbled shore,
So do our minutes hasten to their end;
Each changing place with that which goes before,
In sequent toil all forwards do contend.

О да! Вот уж что правда, то правда – секс сближает, и еще как сближает! Хотя… признаться честно, они и до того, как стали вместе спать, иной раз ловили мысли друг друга. Хью говорил – случайность. И слышал в ответ – случайностей не бывает, мальчик мой. Сперва это «мальчик мой» было доброй шуткой, потом стало чем-то очень родным и близким – как улыбка человека, возле которого он сейчас лежал, блаженно переводя дыхание и свободно раскинувшись на прохладных простынях.

Что ж… классика – значит, классика! Хью улыбнулся, одним гибким движением перевернулся на живот и оперся локтями на грудь Стивена, закинувшего руки за голову и уже успевшего найти себе подушку, спиханную недавно на самый край удобной широкой кровати. Голубые глаза сверкнули, идеально выверенные тона и полутона голоса, громкость голоса и выразительность и, разумеется, дикция. Ох уже эта дикция, которой замучили его, бедного несчастного студента, и итонские учителя, и сам Стивен!..

- Nativity, once in the main of light,
Crawls to maturity, wherewith being crown'd,
Crooked elipses 'gainst his glory fight,
And Time that gave doth now his gift confound.

На эту полуулыбку просто невозможно не ответить! Нет, Хью бы променял свои голубые глаза на какие-нибудь там карие или зеленые, лишь бы уметь так улыбаться! Что по спине бегают мурашки, и так хорошо на душе – тепло, легко и свободно, и еще спокойно. И можно провести подушечками пальцев по улыбающимся губам. Дотронуться до щеки, подумать «не мешало бы тебе побриться, Стивен», убрать пару прядок со его лба… кинуть их обратно и попробовать куснуть за нос, беззвучно смеясь, - потому что можно, только вот сейчас, в такие минуты после близости, рождающей удивительное доверие…

Но на его губы тоже ложится палец в жесте «тш-ш – рано кусаться, раз уж начали, стоит закончить». И хотя Хью не очень любит третье четверостишье этого сонета, но – разве поспоришь с его старшим другом? Нет. Потому что не хочется спорить.

- Time doth transfix the flourish set on youth
And delves the parallels in beauty's brow,
Feeds on the rarities of nature's truth,
And nothing stands but for his scythe to mow…

К тому же… черт побери, только Стивен умеет т а к читать вслух Шекспира! Собственно говоря, звучание голоса Стивена нравится Хью в принципе, всегда – хоть в магазине, хоть в постели, хоть на сцене, хоть по телевизору, разве что когда Фрай кричит , не очень приятно. Но – это бывает чрезвычайно редко, к счастью. Ни один из тех, кого Хью знает, не умеет так играть интонациями, так тонко регулировать дыхание, паузы, ритмику стихотворной либо прозаической речи, при этом внешне легко, будто – так и должно быть, и это не стоило ему ни капли того каторжного труда, которым это мастерство достается…

Чуть приподнятые брови. Последние две строки - за ним. Слог Шекспира завораживает каждый раз – настолько, что чуть холодеет внутри от лишь краткого прикосновения к Гению. Тому, что не исчезнет, пройдет сквозь века и тысячелетия… останется, даже когда ничего больше не будет.

- And yet to times in hope my verse shall stand,
Praising thy worth, despite his cruel hand.

Человеческий голос не соответствует этим строкам. Человек – слишком мимолетное, недолговечное создание по сравнению с ними… но вот ведь странность. Человек их создал. И ни один голос больше не может вдохнуть в них жизнь…
Поцелуй в висок. Холодок вечности и мыслей о бездне времен отступает перед теплом объятий. И эти объятия – это тоже человек. Стивен. Вдвоем с ним смотреть в вечность и читать Шекспира не страшно.

- О да… - шепчет на ухо смеющийся голос. – Только мы, видимо, размышляем о вечности и поэзии лежа друг на друге голышом… причем некоторые из нас – даже задницей кверху!..
Хью моргает – и через секунду хохочет как сумасшедший, утыкаясь носом в плечо Стивена и кожей чувствуя, что тот улыбается.

3.

- Тебе нужно сменить обстановку. Причем сделать это следовало уже довольно давно, мальчик мой.
Высокий стакан. Свежевыжатый апельсиновый сок мутный и слишком остро-кислый, хоть и полезный. Сквозь него не просвечивает ни дороги, ни соседних зонтов уличной кафешки, ни домов вдоль дороги...
- Нет.

Стивен вздыхает. Вообще-то сквозь сок этого тоже не видно, а сквозь шум Кенсигтон-роуд - не слышно, но Хью знает. Чувствует. Жаль только, нельзя сказать – как самого себя. Когда между двумя людьми стоят еще пятеро (Джо, их дети и этот рыжий оператор Стивена) – какая угодно связь поблекнет и истончится. Как масло, которое намазывают на слишком большой и толстый кусок хлеба…
Стакан опускается обратно на столик. Человек напротив него помешивает ложечкой чай в белой широкой чашке. Английская классика… черт бы ее побрал. В пятнадцать лет ты хочешь изменить мир целиком, прекратить войны и установить демократию везде и не соглашаешься на меньшее…

- Почему?
О, в этом весь Фрай. В каверзных и очень четких вопросах. Только вот незадача, весь Лори – в похожих ответах.
- Зачем? Это ничего не изменит. Ничто не пропадет – ничто не появится, если я сменю страну работы.
Это правда. Джо не изменится, это точно. Дети у него золотые – парни все видят, а дочурка, даром что кроха, - будто чувствует, что не так что-то у мамы с папой. Хотя и он, и жена готовы за детей душу продать, это их роднит… это и, кажется, ничего больше. Ну, общий дом и доходы. Но когда Хью начал зарабатывать более-менее приличные деньги, этот фактор отошел на задний план – да и никогда не играл решающей роли, по чести сказать.
Глоток сока. Смотреть вполне можно в стакан, а не в глаза лучшего друга. Учителя. Старшего брата. Любовника. Проще сказать, кем для него не был Стивен.

- Вам с Джо не помешает отдохнуть друг от друга.
- И что? – Слишком быстро. Слишком резко. – Отдохнем, а дальше? Дети, наш дом, пятнадцать лет жизни – взять и растереть, если я вдруг решу, что зря тогда на ней женился?!
Вот оно и сказано. Зря женился. Оговорка… хотя они на пару всегда смеялись над Фрейдом. С другой стороны – лучшие сюжеты для программы рождались именно в постели, либо после сна, либо после секса. Так что…
- Ты избегаешь возвращаться домой по вечерам. – Спокойствие не изменяло Фраю. Почти никогда. И – нет, не сейчас. Глоток ароматного крепкого чая… наверное, в этой кафешке его неплохо заваривают, иначе Стивен ни за что бы сюда не приходил. – Ищешь предлоги и не признаешься себе, что это именно предлоги. – Тихий звон чашки о блюдце. – Соглашайся на роль этого администратора.

- Ты видел сценарий. Говоря откровенно, это не сюжет, а чья-то халтура. Бездарная.
- Так сделай ее одаренной. – Фрай улыбнулся, наклонив голову и знакомо приподняв бровь: - Не бывает плохих фильмов, бывают плохие актеры. Это раз. Каждый имеет право на ошибку… хотя после «Fortysomething» ошибкой не считается даже этот сценарий. Это два. И три – тебе нужно сменить обстановку. – С нажимом, который в голосе у него появлялся очень редко. Хью изучил мельчайшие оттенки этого голоса и мог сказать точно. – Поверь мне. А за пару-другую месяцев старая добрая Англия никуда не денется…
В апельсиновом соке откуда-то взялась соленая горечь морской соли. Глупость… хотя чего ждать от острова? Даже сквозь бензин иногда пробивается…

- Ты сам сказал, мальчик мой, - это ничего не изменит. – Чай не интересовал Стивена. Не теперь. – А если так – почему нет? Трансатлантический перелет – это не больно и не навсегда. И я не буду любить тебя меньше, если ты будешь чуть дальше соседнего города, уверяю тебя. К тому же… - Угол рта Фрая неудержимо пополз вверх. – К тому же, это будет «Полет Феникса». Как бы там не было.
Стивен был прав. Стивен всегда был прав. Хью одним глотком допил сок и передернул плечами – ветерок был отнюдь не теплым, и на небе уже собирались очередные низкие тучи…
Не стоило себя обманывать. Впереди не было ничего. Только плохой фильм, идиотский акцент Штатов, терзающий приученный к правильному английскому слух, и океан. Бесконечный океан, разделяющий – день за днем. И белый холодный прибой.
- Хорошо. Наверное, так действительно будет лучше.
Если не для него – то хотя бы для остальных.

запись создана: 04.03.2010 в 13:02

@темы: "- Разрешите выразить свой восторг раздражающе громко, сэр! - Разрешаю. - АААААААААААААААААААААААААААААААААААА!", fanfiction

---

Предстоящий праздник

[Krasnaya_liniya]

11 июня день рождения замечательнейшего Хью Лори, сие событие предлагаю каким-то образом отметить.
Если кто-то из Питера захочет в реале, давайте соберемся в эти выходные?
Если из других городов - то мы решили отмечать в скайпе в полночь, выпив за его здоровье, кто что захочет.
Надеюсь, мое предложение не показалось слишком абсурдным и что модератор его не удалит.
Заранее прошу прощения, если нарушаю правила сообщества.

@темы: информация

---

обрывки пергамента

[Stugh]

Имею привычку внезапно удалять все записи из днева, поэтому пусть будет и тут.

14.05.2010 в 23:19

Пишет  Kusuriuri.:

для Zvez_Da - стью, расстояние
Объятия Морфея, такие нежные, но крепкие, увлекали Стивена всё сильнее, несмотря на то, что экран всё ещё горел, не желая уходить в ждущий режим - лицо Хью, хмурое и такое близкое, мерцало на нём - не то, чтобы последняя серия Хауса была настолько скучной, но всему есть предел, и даже силам Стивена. Любимая работа, словно любимая женщина, отнимала всё свободное время - даже в твиттер давно строчил уже не он сам, а человек по его просьбе, знали бы фанаты! Стивен так уставал, что, вырвавшись из лап "любимой" прямиком валился в заботливые руки своего любовника Морфея.
- Пять баксов за то, что ты немедленно выключишь эту хрень собачью.
Недовольный голос разрывает объятия сна и тот отпускает, как ни странно... Он отпускает, и Стивен, поднимаясь на локте, непонимающе моргает, уставившись на Хью. Он всё ещё не может поверить, что расстояния больше нет.
- Да уж, бред отборный, хотя тот небритый парень играет не так уж плохо, как мог бы постараться, чтобы его наконец уволили.
- Не смешно. Давай уже, отдавайся своему Морфею, завтра ещё наговоримся.
Но Стивен продолжал наблюдать, как Хью распаковывает вещи. Морфей никогда не дарил ему таких снов.

для Krasnaya_liniya - стью, молчание

- Ну а потом ты выходишь и говоришь... эй, Стивен! Стивен!

- Ну а потом ты выходишь и говоришь... эй, Стивен! Стивен!
Блокнот замаячил перед лицом, если присмотреться в нём можно было рассмотреть сценарий, в котором чёрные чернила многократно сменялись синими, их разные почерки сливались, буквы наезжали друг на друга: Хью - небрежно ломанные, но чёткие, уверенные, и его, Стивена, - быстрые, лёгкие, мелкие... как будто надеющиеся, что их всё-таки не заметят и оставят в покое.
Лицо Эммы, нарочито скучающее, появилось перед самым носом Стивена, так что он мог поцеловать её чукотским поцелуем - нос в нос, если бы было настроение.
- А потом ты выходишь, Стивен, и говоришь. Ты говоришь, Стивен, а не строишь из себя глухонемого.
Стивен покивал ей, очень мило улыбаясь.
Привыкшая к причудам друга, Эмма махнула на него рукой и принялась за второго.
- Твоя реплика, Хью.
"Ну и властный же у неё голос!" - подумал президент театра, но вслух не произнёс ни слова.
- Да вы что, издеваетесь?!
Ситуацию разъяснил вернувшийся из буфета Тони. Он не участвовал в первом акте, и поэтому чувствовал себя несколько расслабленным. Мигом оценив происходящее, он засунул кусок пирога с патокой в пасть и, улыбаясь, сообщил:
- Не видифф фто-ли? Они фе пофпорили, что не скафут ни флова до выхода на фцену! Пфидуфки!
Эмма уставилась на него, а затем и на них, своим фирменным внушительным взглядом, однако в уголках её глаз прятались смешинки.
- Отчётный спектакль, идиоты!
Оба сосредоточенно покивали.
- О, боже, за что мне это? - застонала девушка, отбирая у Тони последний кусок пирога и заедая своё горе.
До выхода на сцену оставалось полчаса.

Каждый, кто заглядывал в гримёрку за это время, обнаруживал одну и ту же композицию: сидящие друг напротив друга молчаливые Хью и Стивен, безутешная Эмма и уткнувшийся в сценарий Тони. Остальные старательно репетировали свои реплики, носились туда-сюда.
В полной тишине раздался убитый голос Эммы:
- Может, они и на спектакле будут молчать?
Тони пожал плечами.
- Не думаю. Они же не совсем идиоты.
- Кто знает...
"Идиоты" одарили их своими жизнерадостными улыбками.

За две минуты до начала девушку ощутимо трясло. Она не волновалась за себя, но эти двое могли выкинуть что угодно, ладно Стивен, но Хью! Президент студенческого театра, мать-перемать! Эмма решила, что если они сорвут выступление, она задушит обоих собственными руками. Наконец, за кулисами появилась незабвенная парочка. Не торопясь, они прошествовали мимо, встали на свои места, приготовившись к выходу.
"Не может быть, не может быть, чтобы они сорвали спектакль из-за дурацкого спора!" - Эмме нестерпимо хотелось треснуть обоих по их дурным головам!
Знаменуя начало, заиграла музыка, Хью двинулся вперёд, но споткнулся обо что-то, и едва не упал.
- Чёрт! - пауза, - Вот чёрт, Фрай!
Стивен победоносно улыбнулся, включил микрофон и, блаженно выдохнув, сообщил всему залу:
- Хью, дорогой, не стоит так нервничать! Леди и джентльмены, в этот невероятно восхитительно обворожительно охренески прекрасный вечер, мы с моим другом Хью Лори, который к слову, только что проиграл мне в одном замечательном в своём дебилизме споре, хотим представить на ваш справедливый суд отчётный спектакль нашего театра, плод наших ночных безобразий, возлюбленное дитяще ночных оргий, желанное сокровище наше и, надеюсь, ваше тоже, обаятельнейшее, поверьте мне, создание, но наивное, как… !
Хью закатил глаза и отобрал микрофон у разошедшегося Стивена.
- А теперь слово президенту студенческого театра.
Он набрал полную грудь воздуха, под восторженные аплодисменты кембриджцев, намеренно не замечая, как Эмма бьётся головой о закулисную стенку.

@темы: заказы/флешмобы, fanfiction

---

[R.Jeeves]

@темы: fanart

---

[kusuriuri.]

Получилось нечто спокойное медитативно-травянистое.

@темы: fanvideo

---

!!!

[Stugh]

Нас всё больше!
Всем, кто прибыл - привет!!!

@темы: collage

---

ура!

[Stugh]

 Dreaming_Cat, с днём рождения!!!!! Желаем счастья!!!

---

=)

[Stugh]

Как же я забыла эту прелесть упереть. =) Пусть не стью, но ведь всё равно любовь.

03.02.2010 в 23:39

Пишет  TaniaS:

Черной-черной ночью, в черном-черном городе...
На художественную ценность не претендую, просто захотелось поднять себе и вам настроение.

@темы: fanvideo

---

Коллаж

[R.Jeeves]

Мой скромный вклад

@темы: fanart

---

позитивное xD

[kusuriuri.]

@темы: fanvideo

---

ещё две ссылки ))

[kusuriuri.]

1

www.diary.ru/~rebekka21/p98236493.htm#more1

2

house-md.net.ru/forum/43-5598-1

@темы: переводы, fanfiction

---

у нас теперь есть кнопка =)

[Stugh]

<a href="http://www.diary.ru/~stugh/">[IMG]http://s47.radikal.ru/i118/1003/c3/06ff12243762.gif[/IMG]</a>

И привет всем новым пч!

@темы: информация

---

[kusuriuri.]

рейтинг: "нцы читатель не нашёл" ))
за помощь в вычитке текста большое человеческое спасибо  зануда(милый)
первая часть тут

Город.
Часть 2.

Cos these are the days of our lives
They've flown in the swiftness of time
These days are all gone now but some things remain
When I look and I find - no change. (Queen)

Смс-ки от Дэниэля стали приходить, когда они уже выходили из ресторана. Одна за другой, они доставлялись Стивену с опозданием, как минимум, в десять часов. Стивен чёртыхнулся, проклиная связь, и осознавая, что Дэниэль уже с ума сходит от волнения. Хмурясь, он остановился, чтобы набрать своему партнёру сообщение с извинениями и написать, что с ним всё хорошо. Ответа не последовало.

Хью терпеливо ждал, пока Стивен разберётся с телефоном. Поглядывая по сторонам, он улыбался, и чувствовал себя удивительно хорошо. С каждой минутой, проведённой со своим другом, он всё больше убеждался, что отдых действительно был необходим. Небольшой выходной с прогулками по улицам Лос-Анжелеса, по известным местам, где вечно шатается целая уйма туристов, и по тихим улочкам, не столь популярным, но не менее обворожительным. Так получилось, что они направились к «Миле чудес», самому центру города, любоваться длиннющими автомобильными пробками и небоскрёбами, верхушки которых сегодня утопали в смоге.
Стивен перестал без конца поглядывать на экран сотового, и принялся с наслаждением проникаться атмосферностью этого огромного города. Было что-то невероятно притягательное в том, чтобы проходить сквозь потоки людей, спешащих по своим делам, никого и ничего не замечающих, вливаться в толпу, но в то же время держаться своего собственного направления. Стивен наслаждался этим ощущением. Его друг вышагивал рядом, поддерживая непринуждённую беседу, улыбаясь так беззаботно и дерзко, что Стивен вдруг поймал себя на мысли, что видит перед собой молодого Хью, такого, каким он был в день их первой встречи.
Они шли рядом, широкими шагами преодолевая большие лужи на асфальте. Стивен спросил, не намерен ли Хью, как обычно, затащить его в какой-нибудь автосалон и, получив отрицательный ответ, удивленно приподнял брови.

- Ты не заболел, любимый?

- Нет, я затащу тебя туда завтра, - невинная улыбка с оттенком азарта – именно та, из-за которой Стивен однажды чуть не потерял голову.
Но это было давно.


###

- Надеюсь, ты хорошо подумал.

- Без паники, я делаю это не в первый раз.

- Ох, мой мальчик. Порой ты бываешь совершенно непредсказуем. А я уже стар для таких экспериментов.

Изобразив покорность, Стивен полез через невысокое ограждение, стараясь не зацепиться штанами и не оставить их здесь навсегда. Хью был уже на другой стороне и ловко поднимался по железнодорожным путям, уходящим куда-то ввысь. Жалостливые вздохи не помогли: пришлось направиться вслед за ним.

- И кто из нас чокнутый?

- Не знаю, а кто? – Хью явно веселился, - Ты же сам напросился посмотреть Анжелес моими глазами. Сейчас увидишь.

- Мать твою.

Стивен возмущался скорее для приличия. На душе у него было легко, он давно уже не чувствовал себя таким умиротворенным, как сегодня. И всё же, только Хью могло прийти в голову забраться на Энжелс Флайт. Стивен не застал самую короткую железную дорогу в работающем состоянии, но никогда даже не думал, о том, чтобы разгуливать по ней.

- Чёрт возьми, Хью! Если тут что-нибудь отвалится, моя смерть будет на твоей совести!

Хью загадочно улыбнулся, и Стивен сделал вид, что подчиняется неизбежности и грубой силе. Проложенные вверх пути вели их всё выше и выше, это было так захватывающе необыкновенно, что он даже на время забыл, что не силён в физических упражнениях.

- После того, что ты со мной сейчас делаешь, дорогой, я завтра не смогу встать на ноги.

- Давай, не сбавляй темп.

Стивен никак не мог отдышаться, когда через десять минут они всё-таки добрались до верхней станции. Хью встал у края парапета и закурил, благодушно вглядываясь в пасмурный город. Такая пробежка была явно ему по душе.
Стивен облокотился рядом. Лос-Анжелес словно дымился, утопая в тумане. Нестройные очертания зданий, мелькающие фигурки людей – всё это напоминало фантасмагорию.

- А ещё говорят, что в этом городе нет пешеходов. Смотреть на него твоими глазами не так уж плохо.

- Пользуйся на здоровье.

Оба некоторое время помолчали.

- Итак, ты бываешь здесь, когда…? - Стивен сделал многозначительную паузу, предлагая Хью продолжить. Тот удивленно похлопал глазами, делая вид, что не понимает вопроса.

- Только не говори, что это место ежедневных утренних пробежек.

- Но и не место «великих думалок», прости, – Хью улыбался, - Нет, это просто Полёт Ангелов, и не более того.

- Да, лететь отсюда высоковато.

Хью покосился на Стивена, стряхивая пепел за парапет.

- Ладно, так и быть. Я прихожу сюда смотреть на двери.

Тактичности паузы, которую выдержал Стивен, позавидовал бы любой психиатр.

- На двери, дорогой?

Вместо ответа Хью просто взял Стивена за плечи и развернул лицом к огромному высотному зданию, которым заканчивался Энжелс Флайт. Cтены небоскрёба были выложены зеркалами. Они отражали низкое небо, всё ещё утопающее в смоге, и делали туман бесконечным. Это было красиво, но двери…
Стивен вопросительно воззрился на друга.

- Смотри, – терпеливо начал тот; его руки, всё ещё, лежали на плечах Стивена, - Ты видишь арку «конечной станции», под которой мы стоим?

Стивен видел. Хью объяснял что-то дальше, но он уже видел. Да, ради такой красоты он согласился бы прошагать вверх ещё не одну милю. Одна за другой, уходившие вниз своды железной дороги, отражаясь в зеркальной башне, становились похожи на удаляющиеся двери, последняя из которых, вероятно сливалась бы с горизонтом, если бы не поглотивший её туман.

- Хью… - чёртова сентиментальность; как всегда, некстати накативший приступ. Стивен так и не научился бороться с ней, несмотря на годы актёрской деятельности. К тому же, что может быть банальнее, чем маскировать слёзы под дождь?

- Хватит рыдать, лучше отдай мне телефон, – Хью сочувственно похлопал друга по плечу.

- Не сегодня.

Снова повисла пауза. Где-то внизу к ограждению подъёмника подъехала полицейская машина. Оба не обратили на неё внимания.

- Как Дэниэль? – вдруг спросил Хью, и Стивен улыбнулся, посмотрев на него с нежностью.

- Я думаю, что хорошо. Знаешь, он именно тот человек, который разделяет мои представления об отношениях, - Хью многозначительно покивал и Стивен продолжил, - Он до неприличия моногамен, как и я. Расскажи лучше про себя.

Спрашивая, он знал, что Хью лишь пожмёт плечами и, улыбаясь, скажет, что счастлив.


###

Обратный путь был гораздо приятнее. Они без труда спустились, и Стивена почему-то совсем не удивило, что внизу их поджидал молодой, но суровый офицер полиции.

- Эй, вы двое! Кто такие? – солидные джентльмены замерли, словно нашкодившие подростки, недалеко от ограды, но впрочем, всё ещё с внутренней её стороны.

- Ну и что теперь? – шепнул Стивен, пытаясь принять благообразный вид, и Хью задумчиво почесал подбородок.

- Фрай и Лори! – бодро ответил он офицеру.

- Частями.

- Так, шутники, - очевидно, им достался особенно серьёзный страж порядка, - Читать умеете? Нахождение на территории подъёмника запрещено. Штраф…

Во взгляде, которым Хью воззрился на «подельника», Стивен прочитал явное нежелание подчиняться закону.

- Эээ, понимаете ли, - начал Хью издалека, - Мой друг – достояние Англии, а я… ну просто актёр. Мы осматриваем достопримечательности Лос-Анжелеса.

Парень в форме уставился на них с каменным выражением лица.

- Проследуйте со мной в участок, господа гастролёры.

- Вы что, действительно не узнаёте нас? – Хью явно не торопился перелезать обратно за ограду и отдаваться в справедливые руки правосудия. Наблюдая за ним, Стивен вдруг осознал, что просто не в состоянии больше сдерживать смех, на фразе «Ну хоть доктора Хауса вы знаете?» его разобрало окончательно.
На лице полицейского отразилась суровая работа мысли, после чего приговором прозвучал ответ:

- Нет.

Рядом с Хью раздались всхлипывания, наспех маскируемые под кашель. Стивен давился смехом, опустив лицо и загораживаясь ладонью.

- Вы что, телевизор не смотрите? – не сдавался Хью.

Искреннее возмущение нарушителя нисколько не смутило офицера полиции.

- Нет. Ваши имена?

Пришлось закусить собственный рукав, чтобы всхлипывания не перешли в откровенный хохот; разумом Стивен понимал, что надо бы спокойно пойти в участок, может быть, позвонить Харти, чтобы он подтвердил их личности, заплатить штраф и вернуться домой, к своему ноутбуку, кинуть в твиттер, что слава ещё не пришла, или что-нибудь в этом роде, утопить Хью в ванной на всякий случай…
Но когда Хью недрогнувшим голосом отъявленного рецидивиста произнёс одно только слово: «Сваливаем» и резво перемахнул через забор в противоположную от копа сторону, Стивен, не раздумывая, последовал его примеру.

Желание утопить Хью в ванной превращалось в навязчивую идею.


###

В мексиканских кварталах определенно есть своя прелесть. Они совершенно не похожи на остальной город, и выглядят так, словно находились здесь веками, со своими узкими улочками-закоулками, невысокими стенами, рыжестью домов, дорог и даже воздуха. Этакий кусочек Марса, застроенный со всех сторон высотными зданиями земной цивилизации. А ещё они имеют свойство появляться из ниоткуда, словно выручай-комната в «Гарри Поттере».

- Что в планах? – поинтересовался Стивен, когда они оказались в относительной безопасности, - Угон мотоцикла из автосалона?

- Нет, я же говорил, это завтра, – Хью в своей рыжеватой кожаной куртке неплохо сливался с окружающей обстановкой.

- Ах да, точно.

Они остановились в одном из запутанных переулков, и теперь пытались понять, где именно находятся.

- Знаешь, милый, роль Хауса плохо на тебя влияет, – Стивен вытер лоб рукой, отчего его чёлка тут же выстроилась торчком.

- Неужели? Кто из нас, ты или я, провёл молодость, удирая от служителей закона с чужими кредитными карточками?

- Ну знаешь! Ты мог бы тактично не напоминать об этом, – почти удавшиеся обиженные интонации были безнадёжно испорчены на удивление благодушной улыбкой, - Я бы и сам вспомнил.

- Я не виноват, что он не смотрит телевизор!

- Нынешнее поколение офицеров полиции искренне меня ужасает.

- И вообще, я терпеть не могу, когда всё плохо! – продолжал Хью.

- Да, совсем другое дело, когда всё хорошо! – подхватил Стивен.

- Точно! Это совсем другое дело!


###

Стивен всегда считал, что грань между философией и параноидальным бредом крайне тонка. Порой ты слышишь простую фразу и понимаешь, что если копнуть чуть глубже, то можно добыть бриллиант. Но зато нудная философская размазня при всей своей кажущейся глубине, зачастую оказывается пустышкой и ерундой.
В том, что говорил внезапно возникший перед ними мексиканец, не было ни грамма смысла. Он был стар, довольно потрёпан, его глаза смотрели подслеповато, и он нёс полнейшую, самую бредовую чушь.
Ни Стивен, ни Хью, обрадованные спасением от справедливого возмездия, не обратили бы на старика никакого внимания, однако он сам перегородил им путь. Выпрыгнув, словно чёрт из табакерки, он растопырил руки, в попытке обнять – а может загрести в преисподнюю - их обоих. В его взгляде мелькнуло подобие узнавания и радость. Друзья синхронно отшатнулись, но потом, не усмотрев в мексиканце какой-либо опасности, расслабились.
Он словно бы обращался к ним, но продолжал бормотать что-то несуразное, упорно притесняя их в тупик. Хью похлопал его по плечу, рассчитывая, что это сойдёт за приветствие и старик, наконец, пойдёт своим путём, но тот оказался настолько прозорлив, что умудрился ухватить обоих и прижать к своей груди, словно родных сыновей. Стивен оказался чуть ли не нос к носу с Хью, - причем засранец тут же картинно закатил глаза, - и оба, наконец, вслушались в бормотание мексиканца.

- Эх… за что мне всё это, скажите святые угодники? … если бы ты тогда не был таким трусом, она сейчас была бы твоей, и не шлялась бы повсюду с этим наркодилером.

Не сразу, но всё же друзьям удалось вырваться из любвеобильных объятий, дед опустил руки, но покидать их явно не собирался. Он заговорил быстрее, периодически уходя в глухое бормотание, разобрать которое было невозможно.
А потом вдруг посмотрел прямо на Стивена и заговорил так чётко и разумно, что было бы сложно заподозрить его в безумии, если бы не…

- Диего, мальчик мой, ты должен был признаться ей.

У Стивена задёргалось нижнее веко. Он кинул беспомощный взгляд на Хью. Тот моментально округлил глаза и выразительно пожал плечами: мол, дедок явно их с кем-то спутал, и вообще, не в себе.

- А ты, Мария, должна была его понять, – укорил дед Хью.

- А. – последовал многозначительный ответ. – Вот оно что.

Мексиканец не обратил внимания и продолжил, снова обратившись к Стивену, в котором видел какого-то загадочного Диего. Стивен распрямился, моментально входя в роль. Дед, хоть и был ниже Стивена на две головы, поучительно помахал пальцем у него перед носом.

- Ты не должен быть таким стеснительным. Ты разрушишь ей жизнь. Ну же, давай, говори!

Хью представил всю комичность ситуации. Он бы рассмеялся, но вокруг царила такая тишина, а в лице этого безумца отражалась искренняя надежда, и смех показался ему преступлением. Он посмотрел на Стивена, ожидая, что друг, как обычно, выдаст что-нибудь остроумное, но тот почему-то замер, словно статуя, да и напоминал её, к тому же, цветом лица.

Хью откашлялся и заговорил, изображая женские интонации:

- Диего, дорогой, ты что-то хотел мне сказать?

Стивен посмотрел на него взглядом, который тот тут же опознал. Так псих, пока ещё находящийся на свободе, смотрит на психа, уже запертого в лечебнице. С сочувствием, но без желания разделять с ним палату. Однако дед, видимо, воспринял паузу, как сомнения юного Диего.

- Ты должен! – сказал он, заглядывая Стивену прямо в душу.

И Стивен заговорил: ярко, пылко, решительно. Используя всё своё мастерство, оттачиваемое многие годы. Он сплетал слова со словами, фразы ложились на фразы, и самому ему вдруг показалось, что части речи занимаются друг с другом любовью. Стивен говорил. Так, как умеет только он, негромко, но чётко, делая паузы, но не останавливаясь, он говорил так, будто речь эта была уже давно заготовлена и репетируя её ночами, он отточил её до совершенства.

Стивен умолк только тогда, когда шляпа старого мексиканца скрылась за ближайшим углом. Дед уносил её, загадочно щурясь на выплывшее к вечеру солнце, и не менее загадочно улыбаясь.

- Нет, ты видел! – воскликнул Хью, хотя на самом деле хотел сказать нечто другое. Например, то, как он до сих пор поражается красноречию своего друга. И по-прежнему немного завидует.

- Да, – ответил Стивен, мягко улыбнувшись. Ему нечего было больше сказать.
Только что, он уже высказал всё, что хотел.


###

Выбравшись из квартала, они гуляли ещё несколько часов, переезжая от места к месту, и, наконец, остановились у музея Рипли. «Believe It or Not» гласила неоновая вывеска. Большой гипсовый динозавр уже не первый год грыз часы, стрелки которых бежали в другую сторону. Стивен полюбовался ими несколько мгновений.

- Ты знаешь, мой сладкий, это один из самых странных дней в моей жизни, – заключил он, - Я стою здесь с тобой, под часами, отсчитывающими минуты назад, я поднимался с тобой туда, куда меня никто другой затащить просто не в состоянии, я нарушил закон, хотя поклялся больше этого никогда не делать, и я, чёрт возьми, признался тебе в любви, после чего мы полчаса ржали и не могли успокоиться!

Стивен говорил всё это, возмущенно жестикулируя, Хью загибался от смеха, не в силах даже вставлять комментарии.

- Прекрати ржать! Хью! Ты не понимаешь! Я как этот хренов динозавр, пожирающий своё собственное время, - он указал на крышу музея, где красовалось нечто, выдававшее себя за доисторического ящера, - Я говорю серьёзно, а ты смеёшься, паршивец!

- Я с тобой всё время смеюсь, если ты не заметил.

Хью стоял перед ним, улыбаясь такой родной и тёплой улыбкой, его глаза сияли, и Стивен вдруг со всей ясностью осознал: Хью не стареет, ни на каплю, ни на грамм, ни на минуту; стареет он – Стивен, с каждым днём всё больше превращаясь в брюзжащего педика, того самого тираннозавра на крыше, - но не Хью. Он остаётся таким же мальчишкой, каким Стивен его полюбил.

- Ты красивый.

Сердце ухнуло куда-то вниз и приказало долго жить, но рука всё же потянулась и пальцы замерли на щеке Хью.

- Я ненавижу себя за то, что говорю сейчас такую банальщину, но Хью! Ты безумно красив!

Наверное, в его порыве было слишком много неожиданной горечи, и Хью ощутимо напрягся, нахмурился. Он не отстранился, не двинулся с места, просто посерьёзнел и смотрел выжидающе, как будто боялся, что не успеет вовремя остановить забывшегося Стивена.

Уголок губ Стивена слегка дрогнул, и он, ещё раз скользнув взглядом по лицу Хью, опустил руку, за рукой опустились и плечи.

- Поехали домой.


###

Стивен ворочался в кровати и никак не мог найти удобное положение. В глаза словно насыпали песку, страшно гудели ноги, усталость накатывала волнами, но сон всё не приходил.
Мысли не успевали сменять друг друга, лопаясь как мыльные пузыри, и если бы сейчас была необходимость говорить, он разразился бы именно тем, что назвал однажды «стивеновой тарабарщиной», не в силах сказать ничего дельного.
Самый лучший день грозил плавно перетечь в самую отвратительную ночь.

Хью.

Весь вечер его милый Хью выглядел очень задумчивым, притихшим и был, пожалуй, чрезмерно заботлив. Всё это попахивало отвратительнейшим чувством на свете – жалостью. Стивена тошнило от самого себя.

Он так был занят самозакапыванием (в том числе и в одеяло), что даже сразу не заметил, как Хью приоткрыл дверь его спальни, потом зашёл внутрь, а потом зачем-то постучал.

- Стивен, ты не спишь?

- Нет, цветик, что-то случилось? – пришлось наспех привести мысли в порядок, чтобы ничем не выдать своего состояния, – Включи свет.

- Не нужно, - Хью уселся на пол у кровати. В темноте можно было рассмотреть его очертания, но выражение его лица было скрыто.

- Хью…

Хью перебил его.
- Послушай, те часы, на Рипли. Они показывают верное время, хоть и идут вспять. Я знаю, о чём ты думаешь, но мы ничего не потеряли.

Голова вдруг страшно загудела, и Стивен дотронулся до виска. Он не понимал, куда клонит Хью. Слишком много эмоций на один день. Глупый динозавр пытался остановить своё уходящее время, но всего лишь нажрался стекла и металла. А стрелки застряли где-то в горле.

- Хью, послушай. Ничего не нужно. Только бы твои жесты не становились осторожнее, только бы рука всё так же непринуждённо опускалась мне на плечо, когда ты говоришь...

- Я знаю, Стивен.

Они молчали несколько минут, а потом Хью просто улёгся рядом. Завалился на кровать, стягивая одежду. Непринужденно, просто. Как тогда, когда они жили в одной комнате в Кембридже. Потянул одеяло на себя, Стивен уступил, и стопы коснулись холодных стоп.

Хью никогда не шарахался от него, как от прокажённого, он не делал этого тогда, и не сделал сейчас. Его доверие не было показным, скорее всего, он даже не осознавал, как много это значит для Стивена.

Рыдать второй раз за день было бы излишним. Смеяться уже просто не было сил.
Они лежали в тишине и молчали. Через открытое окно до них доносились звуки бодрствующего мегаполиса. Город жил ночной жизнью, гудел, звенел, говорил с ними голосами проходящих мимо людей, сигналами машин. На улице кто-то засмеялся, заливисто, искренне захохотал, и Стивену вдруг показалось, что это сам город. Лос-Анжелес дарил ему смех, как тот, кто сейчас умиротворенно дышал рядом, привнося в жизнь смысл.
Чёрт возьми, они ведь прохохотали вместе полжизни! Проржали, как сумасшедшие. Покатывались со смеху, словно безумцы. Хохотали над скетчами, угорали друг над другом, смеялись до слёз. Они щедро задаривали друг друга самым ценным, что у них было.

Осознание пришло не сразу, но было глотком свежего ветра. Он никогда не был в очереди за любовью. Никогда не ждал Хью. Он находился за гранью всего этого с самой первой их встречи.
Он был с Хью.

Стивен повернулся на бок и уткнулся носом в его макушку.

- Знаешь, я только что понял, чего хочу. Я хочу от тебя ребёнка. Новое детище. Новый совместный проект, Хью! Всё это ерунда, пыль под ногами. Но только не наша работа.

Казалось, Хью не думал ни секунды.

- У меня только что родилась идея.

Не сговариваясь, оба подскочили в постели и уставились друг на друга. Хью, растрёпанный, в расстёгнутой рубашке, брюках, но с босыми ногами, и Стивен, полуголый и не менее лохматый, больше не кутавшийся в одеяло. Глаза их горели.

- Давай сюда новорождённую! Я буду её холить и лелеять, любить, как родную, Хью!

- Нужно всё обдумать. Твоими стараниями у нас завтра ещё один выходной, так что займёмся проектом, - Хью вдруг замер, подняв указательный палец вверх, - Стой, нет! Мы же собирались в автосалон!

В него полетала пущенная с размаху подушка.


Первое, что Стивен сделал утром – позвонил Дэниэлю и сказал, что любит его. И это была чистая правда.

@темы: fanfiction

---

милое и позитивное =)

[Stugh]

10.03.2010 в 20:45

Пишет  Morticia Addams:

фраелори для Adrianopolis и sige_vic
Ребята, у меня ваши заказы сами собой в один объединились. Так получилось. Есличо, бейте.


- Ты спятил, Хью? Предлагаешь мне описать эту дикую историю с Эммой? – Фрай вскочил, уронив очки и опрокинув стул, и заметался по комнате. – Да она достанет меня под предлогом очередной поломки компьютера и разберет на запчасти, а потом доберется и до тебя, выкрутит тебе яйца и вынет душу!
- Почему нет? – хмыкнул Лори. – Лично я не вижу другой возможности объяснить, над чем мы ржали, как кони, при первом знакомстве.
- Это не проблема, поверь мне, цветик мой...
- Опять будешь врать и фантазировать? Кстати, ты повторяешься насчет души и яиц. Вроде бы ими собирался заняться твой издатель, если через две недели книга не будет у него.
Стивен рухнул в кресло, вытянул длинные ноги, положив их на стол, и театральным жестом прикрыл глаза рукой. Хью с трудом подавил смех – разыгравшаяся сцена обещала интересное продолжение.
- Твои двойные стандарты, дружок, уже довели бы меня до припадка, будь твои нахальство и прямолинейность чуть менее умилительны. Кто, скажи на милость, заставил меня переписывать с нуля два года работы над первым сезоном шоу только потому, что работа над некоторыми скетчами шла, видите ли, в слишком фривольной обстановке, а ты, дожив до седых волос, все еще беспокоишься о том, что о тебе подумают посторонние люди...
- Кто бы говорил, - проскрипел Лори. – Я и так собираюсь приурочить к выходу твоей биографии оглашение моего завещания, а ты тут изображаешь беспокойство о душевном благополучии Эммы.
- Я сделал все, что мог, чтобы не слишком тебя демонизировать, - усмехнулся Стивен. – Грешил против истины не раз и не два, смягчая тоскливый образ алкоголика, нытика и мизантропа, с которым я имел удовольствие делить сцену и милую квартирку в Лондоне. Выкинул кучу пресмешных историй – они, видите ли, не соответствовали твоим запутанным понятиям о приличиях... А ты к тому же вынуждаешь меня выставить не в лучшем свете нашу общую подругу, и все ради того, чтобы не поступиться сомнительной правдой!
- Как хочешь, - надулся Хью. - Не знаю, как ты, а я частенько вспоминаю наше знакомство и не хочу, чтобы ты выдумывал о нем что-то, чего на самом деле не было. Для меня это важно. Да и для Эммы, думаю, тоже, так что зря ты волнуешься за сохранность душ и органов.
- Вот как? - Стивен посмотрел на него серьезно, без улыбки. - Хорошо, дружок, будь по-твоему. Но имей в виду, если Эмма припрет меня к стене, я перескажу ей эту нашу беседу, как на духу. Если только она не успеет до этого меня придушить...

- Фрай? Стивен Фрай? – Хью, издав горлом булькающий звук, уставился на Эмму во все глаза. – Это ведь его ты пыталась оставить без штанов?!
Эмма подпрыгнула от неожиданности, но тут же сделала невинное лицо.
- А ты откуда нахватался таких подробностей?
- Мир не без добрых людей... Между прочим, ты сама виновата. Кто, кроме тебя, мог растрепать на весь Кембридж историю о собственной неудаче при попытке захомутать парня?
- Да уж, хороша я была... – сдалась Эмма. – Но согласись, получилось смешно. Видел бы ты его лицо!
- Еще увижу, - пробурчал Лори. – Могу себе представить, как ты его напугала. Голая девица с бритой головой, пытающая содрать с его бедер полотенце... Он случайно не остался заикой?
- Об этом не беспокойся, как-никак, мы с ним знакомы с первого курса, - нахохлилась Эмма. – Язык у него подвешен лучше, чем у любого в «Огнях». Сам убедишься. Если, конечно, ты не передумал знакомиться с автором гениальной пьесы, узнав о моей маленькой шалости...

Как всегда, после спектакля за кулисами студенческого театра была страшная толчея. Но Эмму такой пустяк смутить не мог, она решительно тащила Хью за собой, расталкивая галдящую толпу локтем свободной руки.
- Стивен! – Ее звонкий голос перекрыл шум и гвалт. Высокий худощавый молодой человек с темными волосами, разговаривающий с крепко сложенным блондином, которого Хью точно где-то видел, обернулся, махнул Эмме рукой и подошел к ним. Блондин следовал за ним, как привязанный.
- Привет. – Низкий голос, мурлыкающий, кошачий тембр. Мягкие интонации, которых можно было бы ожидать от актера старой школы, но никак не от мальчишки чуть за двадцать.
- Привет, пожиратель сердец! – Эмма чмокнула его в щеку, привстав на цыпочки. – Знакомься, Хью Лори, нынешний председатель «Огней рампы», которого еще не погнали с поста только потому, что он обещал затащить к нам великого драматурга, то есть тебя. Хью, это Стивен Фрай, с чьим именем на устах ты живешь уже полторы недели. А это Ким Харрис, - она указала на державшегося рядом с Фраем блондина.
Нахмуренный Хью пожал протянутую руку и с удивлением поймал себя на том, что, во-первых, уже не хмурится, а приветливо улыбается, а во-вторых, совсем не сердится на Эмму за провальную попытку совратить Стивена. Пожалуй, он скорее недоумевал бы, зная, что она не пыталась этого сделать.
- Отличная пьеса, - сказал он. – Не хочешь попробовать себя в нашей труппе?
- С большим удовольствием – не все же мне спиваться с Херувимами, - насмешливо улыбнулся Стивен. – Во всяком случае, материалом я вас обеспечу надолго, если, конечно, тебя не стошнит на первой же странице моей писанины.
- Если стошнит, я дам тебе почитать мою и немедленно буду отомщен. – Оба расхохотались, и неловкость первого знакомства ушла окончательно. – Мне вообще-то нужен напарник для работы в «Огнях». Пробовал писать с Эммой, но это невозможно.
- Понимаю, - серьезно кивнул Стивен, чуть приподняв изогнутые темные брови. А Хью опять разобрал смех. Он так смеялся, что его согнуло пополам. Стивен и Эмма покосились друг на друга и присоединились к нему.
- Кажется, это станет началом прекрасной дружбы, - процитировал «Касабланку» молчавший все это время блондин.
Он оказался прав.
Год спустя труппа "Огни рампы" завоевала главный приз Эдинбургского театрального фестиваля.

@темы: fanfiction

---

очень понравилось =)

[Stugh]

@темы: fanvideo

---

и ещё немного от себя ))

[Stugh]

05.03.2010 в 20:37

Пишет  Kusuriuri.:

Девушки, с наступающим! xD
Mrs Stephen Fry и Mrs Hugh Laurie, а так же неподражаемая Дафна и малышка Берилл поздравляют Вас с праздником!

@темы: fanvideo

---

[Dreaming_Cat]

Название: Забывая
Автор: cuddlyfruit
Переводчик: Dreaming_Cat
Бета: Зануда(милый)
Разрешение на перевод: нет
Пейринг: Хью/Стивен
Рейтинг: PG-13 может быть
Предупреждения: нет
Саммари: Хью забыл об их годовщине. Какой подарок он может вручить Стивену в таком неловком положении?
Дисклеймер: Не мое, Не мое, говорю!
Заметки: Я не знаю, что на меня находит временами.

Хью притащился в их квартиру, усталый и выжатый как лимон после долгого дня на площадке. Запоротые дубли, утомительные пересъемки, бесконечные повторы, весь невыносимо долгий день и без единого перерыва. Он повернул ключ в замке и распахнул дверь.

«Счастливой годовщины!»

Хью застыл в дверях, внезапно обнаружив себя в самых крепких объятиях, которые когда-либо были в его жизни. Он позволил себе расслабиться, не беспокоясь о том, почему Стивен оказался здесь, просто был рад ему. Затем, однако, слова вытащили его из приятного забытья.

«Оо, хаха» протянул он нервно, ругая себя «Стивен, какой сюрприз!»

«Я же сказал, я приехал на нашу годовщину, дурачок» Стивен отстранился и улыбнулся ему.

«Конечно, я знал это, просто не знал, что ты уже будешь здесь, когда я вернусь домой» соврал Хью «С-счастливой годовщины»

«У меня для тебя подарок» сказал Стивен, наклоняясь к сумке, лежащей за диваном. Он всегда упаковывал столько вещей, что хватило бы на месяц, даже если собирался остаться только на одну ночь. «Он не очень большой, но думаю, тебе понравится»

«Оо подарок!» Хью сжался от ужаса, пытаясь заставить свои мозги шевелиться. У него не было для Стивена никакого подарка. На самом деле, он полностью забыл о годовщине. Он мог бы поклясться, что она была несколько месяцев назад, но они, в сущности, никогда ее не праздновали, за исключением дикого секса. И никаких подарков. «А мой подарок – он эээ в … машине»

«В машине? Зачем надо было запихивать его в машину?» Стивен подошел, держа в руках маленькую коробочку, перевязанную желто-коричневой лентой. «А, погоди я понял, ты не хотел, чтобы я нашел его, если приеду пораньше. Не стоило волноваться, я не стал бы обыскивать твои вещи»

«Ну конечно нет, но ты ж меня знаешь» сказал Хью, криво усмехнувшись. «Я сейчас сбегаю и принесу его!»

«Оо давай. Твой подарок будет терпеливо ждать тебя на кушетке»

Хью никогда не бежал быстрее, чем в тот момент из квартиры до своей машины. На трясущихся ногах, ругая и кляня себя на чем свет стоит, он, наконец, достиг цели. Хью помнил, что Стивен что-то такое говорил об их годовщине по телефону где-то с месяц назад и что он собирался заехать и погостить немного, но, честно говоря, Хью не обратил особого внимания на эти слова, будучи усталым от очередного долгого дня на съемках (хотя это уже выглядело скорее правилом, чем исключением, к сожалению). И он даже не мог сказать Стивену, что тот напутал с датой, ведь это значило бы, что он не слушал его по телефону.

Хью скользнул на водительское сидение и в отчаянии уронил голову на руль. Он, конечно, мог бы по-быстрому сгонять в соседний магазин, но тот сейчас скорее всего закрыт, и что если Стивен увидит, как его машина отъезжает. Нет, это не сработает. Может, он мог бы сказать, что он забыл подарок на съемочной площадке, но это тоже было неудачной идеей, так как Стивен наверняка поедет с ним завтра на съемки навестить своих из «Кости» и увидит, что никакого подарка не было.

Хью глянул на заднее сидение машины с безысходностью, когда ему на глаза попался небольшой бумажный сверток. Ну конечно! Он вспомнил, что сегодня остановился у магазинчика во время ланча и взял пару обедов, но съел только один. Он и забыл об этом свертке и его содержимом. Это конечно не было потрясным подарком, но за неимением лучшего…У Стивена коробочка тоже не выглядела особо большой.

Хью хватил сверток и бросился назад в квартиру, до конца не веря своей удаче.

«Стивен, я вернулся!»

«Оо чудно, давай тогда открывать подарки» Стивен с удовольствием взмахнул своим прелестно завернутым свертком. «Держи свой»

«Ах, у меня не было возможности купить подарочную бумагу, но мне кажется, ты не будешь против» сказал Хью, в свою очередь протягивая коробочку Стивену.

«Конечно, конечно. Не беспокойся об этом, сладкий картофельный пирожок.» На удивленно-любопытный взгляд Хью Стивен улыбнулся. «Я пробовал его, когда путешествовал по югу Америки. Очень интересный десерт. А теперь давай, открывай первым!»

Хью скользнул пальцами под бумагу, надорвал ее по всей длине коробки и вскрыл, обнаруживая что-то из розовой ткани. Он затаил дыхание, разворачивая ткань, оказавшуюся розовой рубашкой.

«Правда здорово?» широко улыбнулся Стивен «Прямо как та рубашка, которую Алан украл у тебя, помнишь?»

Хью смутился оттого, насколько это его тронуло. Эта розовая рубашка пробудила столько воспоминаний, причем многие из них были настолько грязными, что он не мог думать о них, не краснея. Чертов Алан. «Я не знаю, что сказать. Спасибо, Стивен»

Стивен весь сиял «Теперь моя очередь, полагаю?»

Хью обреченно глянул на сверток с таким чувством вины, о существовании которого и не догадывался, особенно с этой рубашкой в руках. Он коротко кивнул, слова просто застряли в горле. Стивен разорвал упаковку с энтузиазмом и один банан переместился из коробки в его руки. Стивен молчал одно долгое мгновение, просто глядя на банан в своих руках с нечитаемым выражением лица. Хью уставился себе под ноги и весь съежился.

«Оо, Хью, это чудесно!»

Он посмотрел на него удивленный «Что? Правда?»

«О, да, прямо как наша годовщина!» сказал Стивен, кладя банан на столик и вовлекая Хью в еще одно объятие.

Хью весь напрягся, силясь припомнить, какая связь между бананами и их годовщиной, но так и не смог.

«Оо, Хью,» сказал Стивен, шмыгнув носом. «С еще одной извращенной банановой секс годовщиной нас. А теперь как насчет развлечься с этой рубашкой и бананом, а?»

@темы: переводы, fanfiction

---

[Stugh]

А нас уже трое! =)
Психов не нужно запирать в дурдом - они сами кучкуются.

---

честно говоря, это самое любимое

[Stugh]

В один прекрасный день этот фик просто взял и вынес мне мозг.

17.12.2009 в 15:44

Пишет  happyprince:

Иллюзия памяти (начало)
Автор: снова я

Название: Иллюзия памяти

Жанр: приключения, воспоминания, желания, мечты

Рейтинг: для взрослых, потому что Фрай.

Размер: 13500 слов

Отказ: все события и персонажи вымышленные, совпадение имен и названий мест случайно

Спасибо: Сфине - лучшему литературному редактору всех времен и народов.

Защита Лужина – основной прием защиты состоит в том,
чтобы по своей воле, преднамеренно
совершить какое-нибудь нелепое,
неожиданное действие, выпадающее
из общей планомерности жизни,
и таким образом внести путаницу
в сочетание ходов, задуманных противником.
В.Набоков, роман «Защита Лужина»

Польша. Мокотов. 1989 год

- А-а-чхи!
- Маковый отвар выпила?
- Да-а-чхи!
- Сколько времени прошло?
- Час. И семь минут. А-а-...
- Прекрати! Это отвлекает.
- ...чхи! Это все из-за пыли! Я всегда чихаю от сена.

Девочка, лет шестнадцати, в коротком сарафане с голубыми узорами яростно трет ладонями лицо, чтобы, наконец, остановить щекочущее чувство в носу. Cоломенная пыль повсюду. Она танцует в черном чердачном воздухе, вспыхивает золотыми точками в лучах летнего солнца, превращая их в парчовые дорожки, стелющиеся на пол сквозь неплотно пригнанные доски в стенах сеновала.

- Áдам, у меня нет денег, я принесла тебе это.

В узкой ладони свернулась змейкой золотая цепочка. Мальчик прячет ее в карман травленных кислотой джинсов. На вид ему лет пятнадцать. Русые с рыжиной волосы отросли почти до плеч и лежат мягкими завитками на загорелой шее. Зеленоватые глаза смотрят серьезно, сосредоточено. Брови и длинные пушистые ресницы выгорели на солнце и практически не видны на круглом веснушчатом лице.

- А я потом буду помнить этот сон?
- Это не сон. Ты будешь думать, что это все произошло на самом деле.
- Тогда пусть это будет яхта! И шампанское пусть будет! И шоколад!
- Следи за маятником.
- Адам, мне страшно. А вдруг я не проснусь?
- Не болтай. Смотри, не отрываясь, на маятник. Дыши глубоко. Тебе тепло и спокойно. Твое тело наливается тяжестью, твое тело наливается медом, наливается свинцом. Тебе тепло и спокойно. Спать. Тебе хочется спать.

Девочка сонно моргает. Прозрачный камень мерно раскачивается на грубой серой нитке, то вспыхивая в солнечном свете, то проваливаясь в серую тень. Снаружи сияет полуденное солнце, изредка блеют овцы, квохчут куры. Где-то далеко, на пределе слуха, лениво полаивает собака. В тишине сеновала гудят мухи, выписывая бесконечные и бессмысленные вензеля в пьянящем тяжелом воздухе. Наваливается сон. Не шевельнуть рукой, не открыть глаз.

Голос мальчика меняется. Становится жестким, неприятным.

- С этой минуты, Агнешка, ты слышишь только мой голос. Раз! Слышишь только мой голос. Звуков больше не существует... Два! Когда услышишь хлопок, ты будешь полностью под моим контролем. Три!

Удар ладоней гулко звучит в наступившей звенящей тишине.

***

Девочка зевает и открывает глаза. Безоблачное полуденное небо раскалилось добела. Поскрипывает мачта. Пахнет рекой и нагретыми на солнце досками палубы. Агнешка лежит на широком матрасе. Она обнажена. Из трюма поднимается стройный мужчина в белых брюках и белой распахнутой рубашке. В руках два бокала с шампанским. Ольбрыхский. Девчонки умрут от зависти! Сердце Агнешки бьется так сильно, что она едва может вдохнуть горячий летний воздух.

Он протягивает ей бокалы и ложится рядом. Зеленые глаза улыбаются в окружении мелких морщинок, в медовых волосах запутался соломенный стебель.

- Пан Даниель, так странно, на экране Ваши глаза казались голубыми. А волосы, пан Даниэль, ваши волосы были белыми…

Он наклоняется и мягко целует ее в плечо. Ей сладко и страшно.

- Это неважно, пани Агнешка. Это неважно.

Девочка закрывает глаза. Представляет, как Крыся и Барбара будут слушать ее с раскрытыми ртами. Слышит, как волны легко шлепаются о борта яхты и вдалеке звякают коровьи колокольчики. И, правда, все совершенно не важно…

США. 2009 год.

Бизнес-класс был переполнен. И, как оказалось, переполнен именно мною. Я еще раз взглянул на свой посадочный талон. Все верно. Как я и просил – у иллюминатора. Однако место 6А было основательно занято крупным господином в розовой рубашке, который, отчаянно пыхтя, устраивал свой огромный живот под ремнем безопасности. Вокруг громко переговаривались, хлопали крышками багажных секций, крутили регуляторы вентиляции счастливые обладатели синих одеял. И только я одиноко торчал посреди душного, залитого светом заходящего солнца, салона с бесполезным талоном в руке.

- Сэр, сэр! Пройдемте, пожалуйста, со мной.

Чтобы успеть за миниатюрной стюардессой, я вынужден был прокладывать путь по проходу, орудуя своей спортивной сумкой.

- Компания приносит свои извинения, сер. Был сбой в нашей компьютерной сети, из-за чего и произошло дублирование.

- Ничего, до Лос-Анджелеса не так уж и далеко, я могу и постоять, - пошутил я.

- Мы предоставим Вам место в салоне первого класса.

Здесь было тихо и прохладно. Кабины из орехового дерева по обе стороны прохода надежно скрывали от чужих глаз магнатов нефтяных и микрочиповых миров. Мы прошли практически весь салон, дальше была только кабина, и я уже приготовился провести незабываемое путешествие на коленях у второго пилота, как моя проводница остановилась у свободного места во втором ряду.

- Я помогу устроить Ваши вещи, сер. Располагайтесь. Здесь пульт управления видео и аудиосистемами. Кнопка вызова стюардов. Клавиатура управления креслом.

Стюардесса быстро указывала на какие-то клавиши. Панель управления выглядела устрашающе.

- А инструкция к ней прилагается?

- Пристегнитесь, пожалуйста, сэр. Приятного полета.


***

Когда самолет набрал высоту, и очаровательные пташки в обтягивающей форме начали разносить напитки, я освободился от ремня безопасности и выглянул в проход. Со своего места я мог видеть только соседа слева, который уже успел разложить кресло в лежанку. Собственно, видел я не всего соседа целиком – его скрывала перегородка, а только его длинные худые ноги в черных узких джинсах. На полу виднелся небрежно сброшенный кроссовок (неужели он их снимает не развязывая?). На ногах красовались яркие желтые носки с черными полосками. Чудненько.

Я собрался пройтись и рассмотреть других обитателей этого золотого мира, но в этот момент занавеска, ведущая на лестницу, отодвинулась и в салон вошла женщина в белой форме пилота. Небольшая брюнетка с высокой грудью и полноватыми бедрами. Изучающий взгляд больших карих глаз скользнул по мне. Она остановилась.

- Господин Фрай. Я - ваш капитан, Хелена Новак.

Мой сосед слева вскочил, поскользнулся на разбросанных кроссовках, ударился головой о низкую переборку, уронил на пол телефон и оказался двухметровым великаном лет пятидесяти со свернутым на сторону боксерским носом. Он пожал протянутую руку капитана (наверное, правильнее было бы сказать, капитанши, но это как-то наводит на мысли о пиратах).

- Мистер Фрай, чтобы предотвратить ваш несанкционированный выход в сеть во время полета, я решила сама сообщить интересующие вас новости. Наземные службы сообщили, что «Норвич» пока ведет два ноль.

- О, боже мой, это так мило, капитан! Но должен вас уверить, у меня и в мыслях не было нарушать правила.

- Господин Фрай, я не верю в ваше благоразумие, и к тому же мне приятно будет сообщить вам о победе, когда игра окончится. Хорошего полета, сер.

Очевидно, большая шишка этот господин в канареечных носках. Я поднялся и пошел в конец салона, попутно рассматривая его временных, как и я, обитателей.

Стивен чуть подался вперед, чтобы рассмотреть нового попутчика, которого стюардесса привела в последние минуты перед взлетом. Лет тридцати пяти, невысокого роста, широкоплечий, с узкими бедрами. Русые с медовым оттенком волосы завиваются кольцами. Широкие скулы, веснушчатая кожа. Открытое, улыбчивое лицо. Стивену захотелось поймать его взгляд, но мужчина уже скрылся в глубине кабины. Немного разочаровано Стивен поджал нижнюю губу, но тут же почувствовал укол совести: «Старый хрен, у тебя семья! На подвиги потянуло?». Он подключил телефон к большому LCD экрану на стене и загрузил Chess Pro.
Мысли отказывались держаться вместе, дерзили и капризничали, уносили обратно в Нью-Йорк. В последнюю неделю он много часов провел у ноутбука: съел тонну конфет, сгрыз ногти в кровь. Он чирикал в твиттере, плавал в Интернете, звонил всем подряд, тер подушечки пальцев о стол, но так и не написал ни строчки. Вот они, воспоминания, все здесь, перед глазами: пиши - не хочу. Хочу, но не могу. За каждым воспоминанием - задетые чувства, выпущенные на свободу эмоции, сладкие победы, горькие разочарования. Хью не одобрит, Тони возмутится, Эмма не простит, Бен обидится, Пенни разозлится… Чьи еще интересы придется учесть? В конце концов, кому нужна биография, в которой нет ничего личного?
Стивен чувствовал, как трясется нога. Хью всегда раздражала эта его привычка. Они тогда еще не знали, что это привет от маниакальной фазы. Они вообще тогда не знали, что существуют какие-то фазы в принципе. Они просто были уверены, что это вздорный Стивенов характер.
Но Стивен был даже рад такому повороту событий: у него будет достаточно энергии для длинных съемочных дней, и, наконец, он сможет что-то написать. И еще. Так ему легче быть рядом с Хью, смешить его, задаривать всякой ерундой, которой тот никогда не пользуется, вспоминать прошлое и строить планы. Потом обязательно наступит расплата, жизнь потеряет цвет, вкус, запах, смысл. Но это уже будет потом.
Стивен попытался сосредоточиться на доске. Ему удалось вывести ладью в центр, и через два хода он планировал напасть на черного короля.

***

Я мыл руки, мысленно перебирая пассажиров салона. Безнадега. Несколько пожилых пар из золотого фонда Америки, пузатые бизнесмены, обдолбанный черный юнец из поколения R&B. И ни одной силиконовогрудой птички, чтобы скоротать полет. Я вздохнул и вышел из уборной.

Первый класс спал глубоким сном. Заглушки иллюминаторов были опущены, на ореховых поверхностях лежали густые тени, вокруг царил прохладный полумрак, придавая салону самолета сходство с вагоном Восточного Экспресса.

Обладатель канареечных носков рубился в шахматы с огромным экраном на стене. В тот момент, когда я остановился у его кабины, белая ладья прыгнула в центр, и тут же была проглочена черным африканским слоном, коварно прятавшимся в верхнем левом углу доски.

- Дерьмо и сфинктральный коллапс с вытекающими из него последствиями! Это порождение электронного ада и японских лабораторий жульничает!

Мой сосед выглянул из-за перегородки, и я встретился с ним взглядом.

- Хотите партию в шахматы? Раз уж вы все равно не спите.

Он поднялся на ноги и протянул мне ладонь.

- Стивен Фрай.

- Брайан Джобс.

Он задержал на секунду мою руку.

- Джобс? Действительно? Любопытно. Ну, так как, Брайан? Сыграете со мной? Обещают держать свой ужасный язык на привязи.

Я оглядел его нервное лицо, искалеченный нос, светлые голубые глаза.

- Окей, Стивен, я сыграю с вами. Я уже видел, что игрок вы неважный, так что бояться мне нечего. С одним условием.

Он едва уловимо сжал губы.

- Напоите меня чаем. Этот пульт управления похлеще приборной доски самолета! В поисках кнопки вызова стюарда, я просмотрел инструкцию по берушам, кажется на китайском языке, надул, а потом сдул спасательный жилет и включил обогрев кресла. А чаю заказать себе так и не смог.

Стивен рассмеялся и нажал одну из бесчисленных кнопок на пульте. Потом он выключил LCD, вернул кресло в сидячее положение, чтобы я мог расположиться напротив, и выложил на стол из рюкзака настоящие деревянные шахматы. Фигуры были потерты, краска местами слезла, но было видно, что Стивену доставляет удовольствие касаться их. Он быстро расставлял фигуры на доске:

- Мир я сравнил бы с шахматной доской: то день, то ночь. А пешки? — мы с тобой. Подвигают, притиснут — и побили: и в темный ящик сунут на покой... Чем вы занимаетесь, Брайан? Только не говорите, что компьютерами, в это я точно не поверю.

- Я продаю гибкие шланги. Работаю на Леннокс.

- О, мой бог. Я и предположить не мог, что продажа гибких шлангов настолько прибыльное дело!

- Язвите по поводу моего пребывания в первом классе? Я просто совершил благое деяние, уступил старушке место, и провидение вознаградило меня несколькими часами неги в этом золотом парадизе. Как говорится в Писании, «…и воздам каждому из вас по делам вашим».

Стивен немного приподнял брови, очевидно не одобряя мой религиозный экскурс. Он протянул вперед сжатые кулаки. Я легонько хлопнул его по левой руке. На ладони лежала белая пешка, помнившая, наверно, еще Капабланку в его лучшие годы. Стивен развернул доску белыми фигурами ко мне и сделал приглашающий жест.

- На раздевание? – он прищурился и почесал нос. - Для остроты игры никогда не помешает иметь небольшие ставки!

Я немного помолчал, чувствуя, что ступаю на зыбкую почву.

- Простите, Брайан, у меня дурное чувство юмора и…

- Хотите оставить меня без штанов, Стивен?

Он улыбнулся и заметно расслабился.

- А кто не хотел бы, мальчик мой, кто не хотел бы?!

Я двинул пешку вперед, освобождая проход своему офицеру.

Стюардесса принесла чай в самый разгар дебюта. Я самозабвенно двигал фигуры, гадая, сколько еще смогу продержаться. После очередного моего хода Стивен взял пешкой моего офицера, почесал нос, отпил глоточек чаю и потянулся к вазочке с коричным сахаром.

- Брайан. Вы ведь не играете в шахматы, не так ли? Ваше нападение никаким чертовым образом не учитывает мою защиту. А ваша защита абсолютно игнорирует мое нападение. Я в растерянности. Это не игра, а избиение младенцев.

Ситуация требовала немедленных действий.

- Стивен, хотите фокус?

Я достал коричневый кусочек сахару из вазочки, зажал его в кулаке, накрыл салфеткой и подул. Когда я сдернул ткань, на моей ладони лежало красное сахарное сердечко. Стивен рассмеялся, забросив голову назад. Я хотел бросить сахар в его чашку. Но он оказался проворнее. Крепко сжав мое запястье, он быстро наклонился и ртом взял сахар с моей ладони. Я почувствовал его горячее дыхание и теплые губы. Еще секунду его пальцы держали мою руку, а потом касание прервалось также неожиданно, как началось. Мое сердце стучало как барабан. Он рассматривал меня с ухмылкой. Я выдохнул и постарался взять себя в руки.

- Да, Стивен, вы правы. Я действительно не играю в шахматы. Но я надеялся, что это останется незамеченным. По крайней мере, до того момента, пока я не разверну свою защиту Лужина.

Стивен рассмеялся. Его откровенно забавляло происходящее.

- А сейчас вы заставили меня сомневаться и в вашей профессии. Не часто встретишь сантехника, почитывающего Набокова. Кто вы, Брайан?

Его глаза горели, губы подрагивали, пальцы беспрестанно перебирали все, что попадалось под руки: от телефона до поверженных пешек.

- Продавец, Стивен, продавец. Позволю себе напомнить, что это вы предложили мне игру. И кстати, еще ничего не рассказали о себе. Возможно, вы действительно сможете мне пригодиться. Хочу знать, каковы шансы пристроить вам мои гибкие шланги…

Он сделал большой глоток чая, глядя мне в глаза.

- Уходите от ответа? Ладно. Я, мой мальчик, профессионально морочу людям головы. Путешествую по миру, главным образом за счет других, пописываю всякую мудистику и спускаю состояние на чьи-то гениальные дизайренск… дизнаерск… матерь божья …дизайнерские идеи.

Стивен зевнул.

- А еще я нагоняю тоску на собеседников. Видите, я настолько скучен, что способен усыпить сам себя. Старость, сладкий мой.

Я видел, что ему стало сложно удерживать глаза открытыми. Правая нога, до этого беспрестанно покачивавшаяся вверх-вниз, затихла. Голова тяжело откинулась на спинку сиденья.

Я наклонился к нему и тихо произнес:

- Не сопротивляйтесь, Стивен. Закройте глаза. Слушайте только мой голос. Вам хочется спать. Ваше тело наливается тяжестью. Вы слышите только мой голос. Вы погружаетесь в сон все глубже и глубже. Раз!

Я старался говорить как можно тише, но все равно мне казалось, что мой шепот слышен даже в багажном отделении на другом конце самолета. Несмотря на мою нервозность, Стивен подчинился. Он смотрел покорно и сонно, дыхание было глубоким. Длинные руки расслаблено лежали вдоль тела.

- Вам тепло и спокойно, Стивен. Никаких забот, никаких печалей. Тепло и спокойно. Два! Когда вы услышите хлопок, вы будете полностью под моим контролем.

- Три!

С замиранием сердца я гулко хлопнул ладонью по столу, но, к счастью, этот звук не привлек ничьего внимания. Лицо Стивена расслабилось, и мне показалось, что прожитые годы бесследно исчезли, таким беззащитно детским стало его выражение.

- Сейчас вы уснете. И проснетесь только после посадки. Послезавтра вы придете...

Я шептал ему в самое ухо.

Его тело обмякло, глаза закрылись, дыхание замедлилось. Я застегнул на спящем Стивене ремень безопасности, подложил подушку ему под голову и ушел к себе, сунув в карман потертую белую пешку.

***
Свет. Яркий свет лился со всех сторон. Стивен щурился и никак не мог открыть глаза. Ослепительный белый свет.

Левую руку жгло, как огнем. Он разжал ладонь и увидел, как на ней тает белый комок снега. Снег был повсюду. На земле, на деревьях, на крышах кембриджских корпусов, на мокрой скамейке, на которой он сидел в своем длинном черном пальто. Худой и абсолютно двадцатидвухлетний.

Он вспомнил. Все это уже происходило с ним однажды. В руках таял снег, а душа леденела с каждой секундой.
Хью сидел рядом, широко расставив длинные ноги, и крутил между пальцев небольшой красный шарик.
Стивен уже тысячу раз пожалел, что начал этот разговор. И десять тысяч раз пожалел, что начал его именно сейчас. «Ну, кто меня тянул за язык?! Все же было так замечательно! Кому нужна была эта мудацкая правда о моих долбаных чувствах?!». Голос звучал просительно, почти жалобно:

- Друзья? Мы ведь по-прежнему друзья?

Хью поднял голову, и Стивен смог заглянуть ему в глаза. Холодные, отстраненные, чужие. Глаза цвета травы. В завитках рыжеватых русых волос застряли снежинки. Хью покачал головой, поднялся и, засунув руки поглубже в карманы джинсов, пошел в сторону мокрых кирпичных зданий.

Снег сменился мелким дождем. Стивен некоторое время смотрел, как следы Хью наполняются водой. Не спеша, отряхнул ладонь от остатков снега, поднялся и на ватных ногах побрел в противоположном направлении. Холодный дождь усиливался. Небо потускнело и нахмурилось. Стивен взобрался на гранитный парапет. Постоял немного, впитывая серость последнего своего дня. Затем наклонился вперед, и, неловко взмахнул руками, рухнул вниз. Черная вязкая вода приняла его безмолвно, безропотно, ласково. Холод. Темнота. Чернильная темнота.

***

Бирюзовая вода подсвечивалась снизу, отчего на темной зелени, окружающей бассейн, играли золотые зайчики. Солнце давно село, и небо темнело в бледных точках звезд.

Хью полулежал в шезлонге на террасе с ноутбуком на животе. В его длинных пальцах жил своей жизнью маленький черный пластмассовый шарик. На полу валялся сценарий, исчерканный разноцветными маркерами. Хью просматривал почту, скопившуюся за последние десять дней. Бекка не захотела прилететь к нему вместе с матерью и теперь замаливала грехи длинным письмом с подробным описанием последней пижамной вечеринки. Он загрузил фотографии. Его девочка стала красавицей. Он улыбнулся, рассматривая выхваченные вспышкой раскрасневшиеся от жары (по крайней мере, он хотел надеяться, что это только жара, а не коктейли) лица подружек Бекки.

Билл был более краток. Он не одобрял выбор отца. «Порш» казался ему пережитком прошлого века. Хью кликнул на ссылку, которую Билл вставил, чтобы отец постиг, наконец, что такое автомобиль 21-го века (а может быть, даже и 22-го). Что ж, против «Бугатти Вейрон» Хью ничего не мог возразить. Но «Кайман» все равно казался ему верхом совершенства. Сердце стучало в такт всем шести цилиндрам, а хищные изгибы волновали воображение.

- Джо! Иди сюда. Я хочу тебе что-то показать!

Она спустилась к бассейну со стаканом апельсинового сока с сельдереем. Хью любил грейпфруты, но Джо считала их бесполезными. Ее забота трогала его, и он покорно пил то, что она давала.

- Я знаю, что это неразумно и дорого и непрактично, но посмотри, разве она не красива?

Джо несколько мгновений разглядывала изящные бока машины. Хью почувствовал неловкость, будто он совершил что-то непристойное, обнажив перед женой предмет своей страсти.

- Хью, это ребячество. Ты взрослый человек. Ты не просто актеришка, ты продюсер, тебе за пятьдесят. Купи что-то достойное твоего возраста и положения. Купи седан, купи «Тойоту». Приличная просторная семейная машина. Подумай, приедут дети! В твоей игрушке, кроме тебя, никто больше и не поместится!

Хью потер лоб. Не стоило спорить. Джо приезжала так редко, что тратить время на препирательства казалось ему несправедливым и ненужным. Он должен был хоть немного реабилитировать себя. Он оказался совершенно несостоятельным мужем. Да, и отцом тоже. Стоило компенсировать свои неудачи хотя бы видимостью согласия.

Завтра приедет Стивен. Вот уж кто всегда поспособствует транжирству! Хью представил Стивена сидящим в немыслимых радужных шортах на бортике бассейна с высоким стаканом лаймовой текилы в руках. «Хью, дорогой, эта малышка обойдется тебе не дороже, чем я трачу на треп по телефону! Ты ее хочешь. Так позволь ей себя отыметь!».

Хью улыбнулся и притянул к себе Джо. Завтра!

Когда Стивен проснулся, самолет уже медленно катился по посадочной полосе. Некоторое время он бессмысленно пялился в иллюминатор, щурясь от яркого солнца, и пытался понять, где он и что здесь делает. Побаливало в правом боку. Это было одно из тех тяжелых утренних пробуждений, когда он не видел смысла вставать и жить дальше. В салоне царила суматоха, хлопали крышки багажных отделений, голоса звучали то радостно, то раздраженно. Сон постепенно отступал, Стивен вспомнил события прошлой ночи и выглянул в салон в поисках Брайана. Кабина напротив была пуста. Стивен отстегнул ремень и начал собирать разлетевшиеся по кабине шахматы, зарядные устройства и кроссовки.

***
Громко прошуршав по гравию, такси остановилось у парадного входа. Джо уже вышла из дома и наблюдала, как таксист помогает Стивену выгрузить вещи. Когда Стивен приблизился к ней, странное выражение на ее лице сменилось улыбкой. Он наклонился, и они расцеловались, как делали это всегда – два правителя соседствующих государств, враждующие испокон веков.
Они зашли в дом. Стивен вдохнул знакомый запах, и в носу защипало — одеколон Хью он мог бы различить за километры, как акула – запах крови.

- Я приготовила тебе спальню внизу. Наверное, нет надобности показывать тебе дорогу, ты ведь здесь бываешь гораздо чаще меня!

Джо выглядела прекрасно. Загорелая, со свежеотбеленными зубами, она смотрела на Стивена снизу вверх с победной иронией, которую даже не пыталась скрыть. Когда они оставались вдвоем, никто из них не беспокоился о маске вежливости. Дипломатические отношения поддерживались только в виду Хью и детей.

- Действительно, дорогая. Никакой надобности. Я здесь, как дома. А после того, как ты придала уюта этому холостяцкому гнезду замечательными занавесками из «Сирс», я не представляю, как вообще смогу его покинуть. Тем более что мне предложили еще шесть серий в «Костях».

Он пожалел о сказанном еще до того, как закончил фразу. Лицо Джо окаменело.

- Проголодаешься – ты знаешь, где холодильник. На кухне большой запас морковки и сельдерея, смотри не переешь.

Чтобы не наговорить лишнего, Стивен поспешно подхватил вещи и направился в гостевую комнату. Он любил этот дом. Здесь всегда было прохладно, и окна комнаты, в которой он обычно останавливался, смотрели на вершину холма, унося его мысли высоко в белесое калифорнийское небо.

На этот раз Джо приготовила для него комнату на первом этаже. Когда он переступил порог, его горло спазматически сжалось, на глаза навернулись слезы. Чертыхаясь, он швырнул чемодан на пол, рывком раскрыл рюкзак и выхватил из несессера ингалятор. Глубоко вдыхая лекарство, Стивен оглядел комнату. Ну, конечно! Рядом с кроватью в белой фарфоровой вазе стояли большие тигровые лилии. «Эта женщина когда-нибудь меня убьет. Хотя, если бы у меня не было астмы, я мог бы наткнуться на живую змею в своих простынях».
Он подхватил вазу и, задержав дыхание, вынес цветы в коридор.

Первым делом открыть окно. Воздух был наполнен ветром и чем-то по-настоящему калифорнийским. Может быть, пряными запахами тропических растений, а может, воспоминаниями. Стивен тяжело опустился на край кровати. Он был в своем любимом городе, ему предстояла работа, встречи с друзьями. Еще вчера вечером он чувствовал приближение маниакальной стадии. Откуда взялась депрессия? Отчего на душе так черно?

Стивен потер заросший подбородок. Возможно, дело было во вчерашнем сне. В этом странном забытом воспоминании. Почему он никогда об этом не вспоминал? Что за странная прореха в памяти? Как он тогда выжил? Кто вытащил его из воды? Невозможность вспомнить была настолько мучительной, что он достал телефон и набрал короткий номер. Джо должна помнить. Опомнившись, он дал отбой. В Лондоне глубокая ночь. Не стоило тревожить сестру из-за дел тридцатилетней давности. Подождет до утра. Сейчас важнее другое. Мысли путались, перебивали друг друга. Он танцевал вокруг той единственно правды, пытаясь ухватить ее за черную юбку откровения. Это был танец смерти, потому что, когда мысль наконец оформилась, Стивен почувствовал, что мир стал слишком мал, чтобы вместить его боль.

Он осознал, почему Хью вернулся к нему, принял его дружбу. Он просто пожалел Стивена. Не захотел, не смог стать причиной смерти даже такого ничтожества, как он. Огромному, благородному сердцу Хью ничего не стоило вместить хоть сотню таких неудачников, как Стивен. Все эти годы. Как он мог быть таким слепцом, игнорируя очевидное? Свет вокруг быстро тускнел. Стивену казалось, что он падает в глубокий колодец, который становился все уже и уже. Он судорожно вдохнул, тяжело поднялся на ноги, забросил за спину рюкзак и, волоча за собой чемодан, покинул дом. Дом, где ему было так хорошо. Когда-то.

Продолжение следует...

@темы: "- Разрешите выразить свой восторг раздражающе громко, сэр! - Разрешаю. - АААААААААААААААААААААААААААААААААААА!", fanfiction